Стихи среднего человека

Пакальнишкис Ёнас

Место моего рождения: с. Лопухинка, Троснянский район, Орловская область.

Ты вновь зовёшь…

Орловский край, ты мой любимый. Оки размах и бег коня. И детский дом навеки милый, Хотя давно там не был я. Зовёт порой меня ночами, Мир детства – счастья моего. И просыпаюсь со слезами, Туда бежать, но для чего? Там не увидишь то, что было. Там не вернёшь себя – тогда. Когда бродил мальчонкой босым, Когда кормил с руки коня. Вернёшься ты и, что увидишь. Того, что было, там уж нет. А те, кто был тогда большими, Они

давно уже не те. Заботы дня тоску отгонят. Опять отложен мой отъезд. И долго длинными ночами, Мой край не шлёт мне свой привет. Но вот как зов трубы далёкой, Письмо из детства моего. Орловский край, ты мой любимый, Ты вновь зовёшь, зовёшь к себе.

Зима

Снежинки медленно летели, Морозцем чуть дыша. И накрывали пеленою, Поля, леса. Со звёздной вышины На землю ночка пала. Луна монетой заблистала, И заискрился снег. Поля, леса, Седеть тут разом перестали. Пришла пора побыть в печали. Зима взяла разбег.

Я ухожу от тебя

Лиловые астры наземь упали. Боль поразила меня. Словно огнём меня наказали в крике истошном слова. «Хватит! Всё! Надоело! Астры твои и сам ты. Айсберг и то, для меня, Чуть теплее, Чем руки твои и цветы. Думала стерпится, Думала слюбится, Время поможет тут мне. Но не смогла я податься и времени, Кончено! Холоден ты». Боль обжигала, Сердце мне рвала, Ноги не держат меня. И как расстрелом слова прозвучали: «Я ухожу от тебя».

Фанфары любви

Сын подрастает, Кровинка моя. К солнцу он тянется, Но всё без меня. Жизнь так сложилась, В морях я давно, Только наездами вижу его. Он футболист, Дзюдоист у меня. Им я любуюсь, Он радость моя. Но слышу я голос, Давно не родной: «Ты потеряешь его, дорогой. Если не бросишь свои ты моря, Холоден будет он навсегда. Маленьким любит пока он тебя, Юношей станет, забудет тогда». Душою я плачу, А сердцем молчу. Мальчишке не скажешь, Что мать не люблю. Давно отгремели фанфары любви, А звуки остались: В сыне они.

Так, кто же мы?

Мы физики и химии – создания. Случайный выброс вечной мерзлоты. Несёмся мы в потоке мироздания, Пылинкой малой – вечной суеты. Мы верим в то, что разум не объемлет, И ждём из космоса – подобных нам. И вечным мы вопросом задаёмся, Ужель мы верим в бога, Тогда же, кто же враг? Живём мы в мире, В том, который строим. Тот мир, что богом дан уже не тот. Себя порой мы сами истребляем, И вот вопрос: — Зачем же мы живём? — Но человек бы ни был человеком, Коль бы не нёс в себе – добро и зло. И надо верить в светлое начало, Что в нём было заложено, Но кем?

С именем Христовым…

Экстрасенс могучий, Наш Христос любимый. Он пятью хлебцами, Многих накормил. И лечил мгновенно, Лишь одним касанием, И себя из мёртвых, Сам и воскресил. И когда распятый, на кресте висел, Он вора-убийцу, Просто пожалел. И воры-убивцы, Крест его неся, Просто и воруют, Грех свой отмоля. Экстрасенс могучий, Наш Христос любимый. Ты зачем собою, Всех нас «Зарядил». С именем Христовым, Мы в поход крестовый, В Век уже научный — Всё идя – бредём.

И роза всегда у меня

Сильно бушуют в море закаты. Ты не дождалась меня. В зимнюю стужу красную розу У сердца держал для тебя. Тёплую розу ты принимала, И целовала меня. Зимняя стужа нас не пугала, Грела нас роза – твоя и моя. Как ты любила розы зимою, Счастлив был я. Но как-то весною роза увяла, Ты не дождалась меня. Роза у сердца в холодной квартире, Долго грела тогда. Я и теперь живу одиноко, И роза всегда у меня. Сильно бушуют в море закаты. Ты не дождалась меня. Роза у сердца шипом колючим, Ранит и ранит всегда.

И будет встреча…

Они ушли, а были ведь живые. Они ушли в высоты – в небеса. А мы остались, мы пока живые, И наша встреча с ними впереди. Их вещи, фотографии остались, Остался дух незримый в нас, И иногда тревожа сердце, Они приходят к нам во снах. И утром просыпаясь с болью, Подчас мы выкатим слезу, За них ушедших в вышину, Да и за нас оставшихся внизу. А вечером от дел уставши, Бокал вина себе нальём, Помянем их уже ушедших, Да и себя, что всё живём. И будет встреча – встреча будет. Её боимся, но к ней идём. И раз мы помним их ушедших. То вспомнят нас, когда уйдём.

Когда-то сад был полон жизни

Печаль висит над садом лунным, Жизнь ушла. К рассвету скопится на листьях, Росы слеза. Луна бросает свет унылый, На сад уснувший в тишине, На пруд, искристо-серебристый, И дом застывший в дремоте. Когда-то сад был полон жизни, Цветы цвели и пруд был чист. Хозяин в доме был весёлый, Но умер он и… сад в тиши. По утру, лишь засветит зорька, Монетой заиграет гладь пруда. Когда же солнца луч листвы коснётся, То по хозяину тогда, Враз потечёт – Росы слеза.

Вы не свободны – горе мне

Томленье разум застилает. Туман слезою на глазах. Пожар желания пылает. Вы не свободны – горе мне. Как долго длинными ночами, Мой разум тяжко хладным был. Мои глаза покойно стыли, Никто покой мне не томил. Но вот вы в жизни появились, Небрежный головы поклон, И взгляд холодно-серебристый, Он отобрал души покой. Теперь сгораю я в печали. Желанье тело мне томит. Вдыхать твоё очарование, Любить – любить, тебя – любить. Но это лишь одни мечтания, Души печальные следы, Я не могу вам высказать желания, ВЫ не свободны – горе мне.

Дню поэзии…

Как часто вдруг бывало, Я замечал, что душу мне Стихи поэтов согревают. Но часто также, думал я, Прочтя и перечтя стихи, Что их они под градусом, Довольно крепком, и писали. Сегодня, в день поэзии, Советую друзья, Поднять бокал и выпить за поэтов. Затем взять в руки и перо, И начертать все нужные слова, Что греют душу и поэта. Ну! Что? По маленькой ещё. И за стихи, что рвутся из души!