Стихотворения, не вошедшие в сборники и ненапечатанные при жизни

Кнорринг Ирина Николаевна

«У богомольных есть красная лампадка…»

У богомольных есть красная лампадка, В углу притаились образа Пречистой. Дрожа, горит огонек лучистый. Придут из церкви – распивают чай. У домовитых во всем порядок. На окнах – белые занавески. В вазочках цветы, и ветер резкий Их касается невзначай. У

вечно-мудрых есть страшные загадки, Есть толстые книги и мудрые фразы. У вечно-дерзких есть восторг экстаза, Заменяющий светлый рай. У меня нет красной лампадки, У меня нет белой занавески, Нет писаний мудрых и веских, А комната у меня – сарай. У меня есть синяя тетрадка, У меня есть белые книги, У меня зато есть пестрые миги И неистовый месяц – май. 17-V-24

Мамочке… ?

Смотри на закатные полосы, На землю в красной пыли, Смотри, как колеблет волосы Ветер чужой земли. Как сосны вершинами хвойными Колышат вихри лучей. Смотри, как лучи беспокойные Горят на твоем плече. В недвижном, седеющем воздухе Закат разлил красноту. Смотри, как арабы на осликах В закатную даль идут. Смотри, как маслины дуплистые Не могут ветвей поднять, Как искрится золотистая Волос твоих светлая прядь. И небо пурпурно-красное Горит на краю земли, И что-то хорошее, ясное Клубится в красной пыли. 28-Х-23. Тунис, Бизерта, Сфаят

Смерть друга

В пустыне странствовать — По россыпям песка, По вызолоченным солнцем травам; Встречать зарю упругим колокольцем, Ночью Увидеть в книге звезд желанный знак — Такие странствия Ведут к покою. Белый, Покрытый пылью, Я видел лик твой, Мой любимый друг, Когда лежал ты на ковре в пустыне, И к горизонту – Солнце уходило, А позади нас – оставались – степь, Пустой шатер, Два раненых верблюда И тот прозрачный И тяжелый воздух, В котором Коршуны вились над телом. Покой тебе да будет в этом мире, Песок – твоим последним нежным ложем, А слезы тех, которые любили, Воспоминаньем Хаазали-друга, Скончавшегося На пути В Багдад.

Цветаевой

Целый день по улицам слонялась. Падал дождь, закруживалась пыль. Не пойму, как я жива осталась, Не попала под автомобиль. На безлюдных, темных перекрестках Озиралась, выбившись из сил. Бил в лицо мне дождь и ветер хлесткий, И ажан куда-то не пустил. Я не знаю — сердце ли боролось, Рифмами и ямбами звеня? Или тот вчерашний женский голос Слишком много отнял у меня? <7 февраля 1926>

В Россию

Я туда не скоро возвращусь. Ты скажи: что эти годы значат? Изменилась ли шальная Русь Или прежнею кликушей плачет? Так же ли подсолнухи лущит, В хороводах пестрой юбкой пляшет, — Вековыми соснами шумит, Ветряными мельницами машет? Край, который мыслью не объять, Край, который мне и вспомнить нечем. Там меня рождала в стонах мать, Там у гроба мне поставят свечи. 27.1. 1926

«Тогда цвели кудрявые каштаны…»

Тогда цвели кудрявые каштаны, Тогда цвели над выставкой огни, И дымкою весеннего тумана Окутывались солнечные дни. Я к вам пришла с наивными стихами. Я к вам пришла, как входят в дом чужой, С доверчиво раскрытыми глазами, С высоко поднятою головой. 7 марта 1926