Смятенье смутное мне приносятГорькие веянья весны.О, как томятся и воли просятМои мучительные сны.Всю ночь, всю ночь голоса убитых,Плача, упрашивают из земли:«Помни кровь на конских копытах,Помни лица наши в пыли.Мы не запашем земли восточной,Глина лежит на глазах у нас.Кто нас омоет водой проточной,Кто нас оденет в твой светлый час?Только и властны над сонным слухом, —Если покажешь нам путь назад, —Мы прилетим тополевым пухом,Как беспокойные сны летят».1944
«Как
золотая птичка…» *
Т. О.-Т.
Как золотая птичка,Дрожит огонь впотьмах,В одну минуту спичкаСгорит в моих руках.Неверное такое,Навек родное мне,Сердечко голубоеЖивет в ее огне.И в этом зыбком свете,Пусть выпавшем из рук,Я по одной приметеУзнаю все вокруг.Мне жалко, что ни свечки,Ни спичек больше нет,Что в дымные колечкиСовьется желтый свет.Невесел и неярок,На самый краткий срок,Но будет мне подарок —Последний уголек.О, если б жар мгновенный,Что я в стихи вложил,Не меньше спички тленнойТебе на радость жил!1944
«Мне снится какое-то море…» *
Мне снится какое-то море,Какой-то чужой пароход,И горе, какое-то гореМне темное сердце гнетет.Далекие медные трубыНа палубе нижней слышныДа скрежет, тяжелый и грубый,Запятнанной нефтью волны.И если заплачет сиренаСреди расступившихся вод,Из этого странного пленаНикто никогда не уйдет.Покоя не знающий странник,Кляну я чужой пароход,Я знаю, что это «Титаник»И что меня в плаванье ждет.Мне дико, что там, за кормою,Вдали, за холодной волной,Навеки покинутый мною,Остался мой город родной.1944
«Какие скорбные просторы…» *
Какие скорбные просторы,Какие мокрые заборыИ эта полунаготаДеревьев, эта нищета,Когда уже скрывать не нужноНи жалких слез, ни старых ран,Как будто в слабости недужнойВсего желанней не обман,А мелкий дождь, сквозной туманИ тленья вкрадчивый дурман.Деревья лгут. Зачем все этоОцепененье желтизны,Где столько воздуха и светаТебе напоминает сны,Когда ты падаешь и знаешь,Что это – смерть, и, пробудясь,Почти мгновенно забываешьС ночными призраками связь?Не верь деревьям. В эту поруОни – притворщики. ОниСолгут, что твоему позоруИх обнажение сродни,Что между сучьями нагимиЕсть руки слабые твои,Что и они могли бы имиКоснуться неба в забытьи,Но есть еще соблазн паденьяНа лоно матери-земли,И только смертного томленьяИх листья не превозмогли.Не верь их нищему покою,Тебя обманывает он,Деревьям нужно быть с тобою —И взять тебя в свой зимний сон,Озябнуть у холодной дачиОт поздних листьев до корнейИ лгать, что лед в крови горячейТем сладостней, чем жить трудней.1944
Охота *
Охота кончается.Меня затравили.Борзая висит у меня на бедре.Закинул я голову так, что рога уперлись в лопатки.Трублю.Подрезают мне сухожилья.В ухо тычут ружейным стволом.Падает на бок, цепляясь рогами за мокрые прутья.Вижу я тусклое око с какой-то налипшей травинкой.Черное, окостеневшее яблоко без отражений.Ноги свяжут и шест проденут, вскинут на плечи…1944
Земля *
За то, что на свете я жил неумело,За то, что не кривдой служил я тебе,За то, что имел небессмертное тело,Я дивной твоей сопричастен судьбе.К тебе, истомившись, потянутся рукиС такой наболевшей любовью обнять,Я снова пойду за Великие Луки,Чтоб снова мне крестные муки принять.И грязь на дорогах твоих не сладима,И тощая глина твоя солона.Слезами солдатскими будешь хранимаИ вдовьей смертельною скорбью сильна.1944
«Тишь да гладь, да Божья благодать…» *
Тишь да гладь, да Божья благодать,И не надо больше мне страдать.А с какой смертельною тоскойМне когда-то снился рай такой.Не пускают юнкерсов сюда,Я убит не буду никогда,Никогда я больше не убью,И спокойно я умру в раю.Хорошо и весело в раю.Что же здесь я песен не пою?1944
Полька *
Все не спит палата госпитальная,Радио не выключай – и только,Тренькающая да беспечальнаяРаненым пришлась по вкусу полька.Наплевать, что ночь стоит за шторами,Что повязка на культе промокла, —Дребезжащий репродуктор шпорамиБьет без удержу в дверные стекла.Наплевать на уговоры нянины,Только б свет оставила в палате.И ногой здоровой каждый раненыйБарабанит польку на кровати.1945
Слово *
Слово только оболочка,Пленка, звук пустой, но в немБьется розовая точка,Странным светится огнем,Бьется жилка, вьется живчик,А тебе и дела нет,Что в сорочке твой счастливчикПоявляется на свет.Власть от века есть у слова,И уж если ты поэт,И когда пути другогоУ тебя на свете нет,Не описывай заранеНи сражений, ни любви,Опасайся предсказаний,Смерти лучше не зови!Слово только оболочка,Пленка жребиев людских,На тебя любая строчкаТочит нож в стихах твоих.1945
Памяти друзей *
Их так немного было у меня,Все умерли, все умерли. Не знаю,Какому раю мог бы я доверитьПоследнее дыханье их. Не знаю,Какой земле доверить мог бы яЭтот холодный прах. Одним огнемНам опалило щеки. Мы делилиОдну судьбу. Они достойней былиИ умерли, а я еще живу.Но я не стану их благодаритьЗа дивный дар, мне выпавший на долю.Я не хотел столь дорогой ценойКупить его. Мне – их благодарить?Да разве я посмею им признаться,Что я дышу, и вдовы их глядятВ глаза мои – пусть не в глаза, а мимо —Признаться им – без укоризны? Нет,Я вдов не очерню пред мертвецами,Вдова пройдет сторонкою и скажет…Им все равно, что скажут вдовы их.Благодарить за то, что я хотел быНа их могилы принести цветыВ живых руках, дыша благоуханьем,За шагом шаг ступая по траве,По их траве, когда они лежатВ сырой земле и двинуться не могут.Что двинуться? Когда их больше нет.Ни я, ни вы, никто не нужен им.А я без них – с кем буду хлеб делить,С кем буду пить вино в мой светлый день,Кому скажу: какой сегодня ветер,Как зелена трава и небо сине?1945