Стихотворения

Державин Гавриил Романович

Мельник (стр. 282). Впервые — Ан. п., стр. 88. Печ. по Изд. 1808 г., т. 3, стр. 99. «Сочинено... для Ф. М. Колокольцова (приятеля и сослуживца Державина по сенату. — В. З.) в шутку» (Об. Д., 717).

Назол (назола) — досада, огорчение.

Снигирь (стр. 283). Впервые — «Друг просвещения», 1805, № 6, стр. 186, под заглавием «К снигирю. По кончине князя Суворова» и с примечанием: «Сия пьеса прислана от неизвестного». Печ. по Изд. 1808 г., т. 2, стр. 117. Стихотворение написано на смерть Суворова, скончавшегося 6 мая 1800 г. в присутствии Державина. «У автора в клетке был снигирь, выученный петь одно колено военного марша; когда автор по преставлении сего героя возвратился в дом, то, услыша, что сия птичка поет военную песнь, написал

сию оду в память столь славного мужа» (Об. Д., 677).

С кем мы пойдем войной на Гиену? «Гиена, злейший африканский зверь, под коей здесь разумеется революционный дух Франции» (Об. Д., 677). Последние годы жизни Суворов командовал русско-австрийской армией, действовавшей против французов.

Скиптры давая, зваться рабом. На завоеванные Суворовым территории возвращались монархи, изгнанные оттуда французскими республиканскими войсками. В то же время сам Суворов находился в немилости у Павла I, подвергаясь с его стороны неоднократным унижениям и преследованиям. С этим, возможно, связан следующий набросок Державина, впервые опубликованный Гротом (3, 373) с пропуском во второй строфе имени Суворова; правильный текст восстановлен И. А. Бычковым в «Отчете императорской Публичной библиотеки за 1892 г.», СПб., 1895, стр. 15, и Гуковским, прямо считающим, что «тираном» Державин называет здесь Павла I (см. стр. 376 и 542):

Всторжествовал — и усмехнулся Внутри души своей тиран, Что гром его не промахнулся, Что им удар последний дан Непобедимому герою, Который в тысящи боях Боролся твердой с ним душою И презирал угрозы страх. Нет, не тиран, не лютый рок, Не смерть Суворова сразила: Венцедаятель, славы бог Архистратига Михаила Послал, небесных вождя сил, Да приведет к нему вождя земного Приять возмездия венец, Как луч от свода голубого.

На смерть Суворова (стр. 284). Впервые — Грот, т. 3, стр. 380. Печ. по рукописи. Державин же составил следующую замечательную своим предельным лаконизмом и высокой простотой надпись, которая вырезана на гробнице Суворова в Александро-Невской лавре в Ленинграде: «Здесь лежит Суворов».

Гитара (стр. 284). Впервые — Ан. п., стр. 142. Печ. по Изд. 1808 г., т. 3, стр. 161. Стихотворение написано для Авдотьи Семеновны Жегулиной, в замужестве Ершовой.

Пиндар — выдающийся греческий поэт V—IV вв. до н. э., автор торжественных од. В 1800 г. Державин перевел оду Пиндара «Первая Пиндарова пифическая песнь Этнянину Хирону, королю сиракузскому, на победу его колесницы» (см. Грот, 2, 329).

Отлики — отличия.

Тишина (стр. 285). Впервые — Ан. п., стр. 138. Печ. по Изд. 1808 г., т. 3, стр. 157. Первоначально (в Ан. п.) было напечатано без буквы «р», но затем Державин заменил в предпоследней строке слово «восшумела» словом «возгремела».

Не колыхнет Волхов темный. На левом берегу Волхова было имение Державина Званка.

Певец Тииский — Анакреон. В экземпляре Ан. п. поэт поправил строку 8-ю: «Как в могиле, так во сне».

Тончию (стр. 285). Впервые — Ан. п., стр. 105. Печ. по Изд. 1808 г., т. 3, стр. 121. Стихотворение написано как «программа для портрета автора (т. е. Державина. — В. З.), данная сему живописцу 1801 ноября дня» (Об. Д., 718). Итальянский художник Сальватор Тончи (1756—1844), приехавший в Россию в середине 1790-х гг., начал писать портрет Державина. Некоторые советовали ему изобразить поэта в мундире и во всех орденах, другие — без всяких украшений. Тончи обратился к самому Державину, «который, чтоб удовлетворить и ту и другую сторону спорильщиков, велел представить себя так, как в сей оде он описан». Художник точно воплотил

замысел поэта, передав в картине содержание 4-й н 5-й строф стихотворения. Он даже попытался передать содержание строки «Чтоб шел, природой лишь водим», изобразив на снегу следы Державина. В настоящее время картина хранится в Государственной Третьяковской галерее, в Москве.

В Омире древнем, Аристиде, Сократе и Катоне ввек. Омир — Гомер. Марк Порций Катон Утический (I в. до н. э.) — римский государственный деятель, отличавшийся твердостью, постоянством и преданностью республиканскому строю. Об Аристиде см. выше, стр. 393.

Но тога иль мундир кургузый. Тога — «плащ, или мантия сенаторов римских» (Об. Д., 719).

Чтоб шел, природой лишь водим. «Сими стихами автор хотел изобразить, первое: что он без всяких почти наук, одной природою стал поэтом; второе: что в службе своей многие имел препятствия, но характером своим без всякого покровительства их преодолевал» (Об. Д., 719).

Что был прапращур мой Багрим. Державины вели свой род от татарского мурзы Багрима.

Приношение красавицам (стр. 287). Впервые — Ан. п., стр. 3. Печ. по Изд. 1808 г., т. 3, стр. 1. В обоих изданиях это стихотворение является посвящением или вступлением к собранию анакреонтических песен Державина. Задумано оно, по предположению Грота, в 1797 г. (2, 364), написано около 1801 г.

Крестьянин и дуб (стр. 287). Впервые — «Сын отечества», 1816, ч. 34, стр. 154. По рукописи — Грот, т. 2, стр. 449. Печ. по этому изданию. В начале 1802 г. Державин по поручению Александра I находился в Калуге для расследования преступлений и бесчинств губернатора Д. И. Лопухина. Проведенное следствие установило, что Лопухин виновен как во многих серьезных преступлениях, так и во всякого рода безобразиях (бил в городе стекла, ездил верхом на дьяконе в губернском правлении и т. п.). Но Лопухин надеялся на заступничество влиятельных родственников и друзей, близких ко двору (их Державин разумеет в басне под «корнями» дуба). Под мужиком, рубящим дуб, подразумевается сам Державин, а «листья и ветви» — мелкие чиновники, участвовавшие в злоупотреблениях губернатора. Басня, несомненно, написана в Калуге (т. е. в январе — феврале 1802 г.). До нас дошла тетрадь одного из калужских жителей (вероятно, чиновника), где вслед за басней Державина следует ответ неизвестного автора, без сомнения принадлежавшего к «сподвижникам» Лопухина по злоупотреблениям:

ОТВЕТ

Мужик, ты, видно, глуп, Когда не зришь, Что весь топор твой туп, — Не то творишь. Из древ ты рубишь крепко древо, Кто комлем лишь налево, А корень весь в земле. Ему нельзя совсем свалиться. Смотри, не даром чтоб трудиться, Подобно мгле. Напрасный труд ничуть не дивен, Себе, не людям он противен. Но если дуб падет, Храни, боже, как к той стране, Где ты стоишь, да сучья брякнут И сила их махнет, То так тебя прижамкнут. Уж вряд на плечах быть главе. (ГБ СССР им. В. И. Ленина, Рукописный отдел, М. 2239/6, лл. об. 1—2)

Анонимный автор «Ответа» в значительной степени оказался прав. «Листья и ветви» были осуждены, но самому Лопухину помогли «корни»: он был оправдан.

Охотник (стр. 288). Впервые — Ан. п., стр. 127. Печ. по Изд. 1808 г., т. 3, стр. 145. Михаил Петрович Яхонтов, двоюродный брат жены Державина, «увидел двух девиц (вероятно, Бакуниных.— В. З.), приехав в гости к автору, влюбился — и по сему случаю песнь сия сочинена» (Об. Д., 720).

Шуточное желание (стр. 288). Впервые — Ан. п., стр. 144, Печ. по Изд. 1808 г., т. 3, стр. 163. В опере П. И. Чайковского «Пиковая дама» это стихотворение, положенное на музыку, вложено в уста Томскому.