Стихотворения

Браунинг Роберт

III

И вот повалила толпа горожан К ратуше, угрожая. – Наш мэр, – говорили они, – болван, А советники – шалопаи! Вы только подумайте! Должен народ Напрасно нести непомерный расход, Безмозглых тупиц одевая В мантии из горностая! А ну, поломайте-ка голову, мэр, И, ежели вы не предложите мер, Как справиться с грызунами, Ответите вы перед нами! Обрюзгших и пухлых лентяев долой С насиженных мест мы погоним

метлой! При этих словах задрожали Старшины, сидевшие в зале.

IV

Молчало собранье, как будто печать Навеки замкнула уста его. – Ах! – вымолвил мэр. – Как хочу я бежать, Продав этот мех горностаевый! Устал я свой бедный затылок скрести. Признаться, друзья, я не вижу пути От крыс и себя и сограждан спасти… Достать бы капкан, западню, крысоловку?… Но что это? Шарканье ног о циновку, Царапанье, шорох и легонький стук, Как будто бы в дверь постучали: тук-тук. – Эй, кто там? – встревоженный мэр прошептал, От страха бледнея, как холст. А ростом он был удивительно мал И столь же немыслимо толст. При этом не ярче блестел его взгляд, Чем устрица, вскрытая месяц назад. А впрочем, бывал этот взор оживленным В часы, когда мэр наслаждался зеленым Из черепахи варенным бульоном. Но звук, что на шорох крысиный похож, В любую минуту вгонял его в дрожь.

V

– Ну что же, войдите! – промолвил он строго, Стараясь казаться повыше немного. Тут незнакомец в дверь вошел. Двухцветный был на нем камзол – Отчасти желтый, частью красный, Из ткани выцветшей атласной. Высоко голову он нес. Был светел цвет его волос, А щеки выдубил загар. Не молод, но еще не стар, Он был стройней рапиры гибкой. Играла на губах улыбка, А синих глаз лукавый взор Подчас, как бритва, был остер. Кто он такой, какого рода, Худой, безусый, безбородый, Никто вокруг сказать не мог. А он, перешагнув порог, Свободно шел, и люди в зале Друг другу на ухо шептали: – Какая странная особа! Как будто прадед наш из гроба Восстал для Страшного суда И тихо движется сюда – Высокий, тощий, темнолицый – Из разрисованной гробницы!

VI

И вот не спеша подошел он туда, Где мэр и старшины сидели, И с низким поклоном сказал: – Господа, Пришел толковать я о деле. Есть у меня особый дар: Волшебной силой тайных чар Вести повсюду за собою Живое существо любое, Что ходит, плавает, летает, В горах иль в море обитает. Но чаще всего

за собой я веду Различную тварь, что несет нам беду. Гадюк, пауков вызываю я свистом, И люди зовут меня пестрым флейтистом. И тут только каждому стало заметно, Что шея у гостя обвита двухцветной Широкою лентой, а к ней-то Подвешена дудка иль флейта. И стало понятно собравшимся в зале, Зачем его пальцы все время блуждали, Как будто хотели пройтись поскорее По скважинам дудки, висевшей на шее. А гость продолжал: – Хоть я бедный дударь, Избавил я хана татарского встарь От злых комаров, опустившихся тучей. Недавно Низама я в Азии спас От страшной напасти – от мыши летучей. А если угодно, избавлю и вас – Из Гаммельна крыс уведу я добром За тысячу гульденов серебром. – Что тысяча! Мы вам дадим пятьдесят! – Прервал его мэр, нетерпеньем объят.

VII

Флейтист порог переступил, Чуть усмехнувшись – оттого, Что знал, как много тайных сил Дремало в дудочке его, Ее продул он и протер. И вдруг его зажегся взор Зелено-синими огнями, Как будто соль попала в пламя. Три раза в дудку он подул. Раздался свист, пронесся гул. И гул перешел в бормотанье и ропот. Почудился армий бесчисленных топот. А топот сменился раскатами грома. И тут, кувыркаясь, из каждого дома По лестницам вверх и по лестницам вниз – Из всех погребов, с чердаков на карниз Градом посыпались тысячи крыс. Толстые крысы, худые, поджарые, Серые, бурые, юные, старые, – Всякие крысы любого размера: Крупный вор и жулик мелкий, Молодые кавалеры – Хвост трубой, усы как стрелки, – Крысы-внуки, крысы-деды, Сыроеды, крупоеды, – Все неслись за голосистой Дудкой пестрого флейтиста. Прошел квартал он за кварталом. А крысы вслед валили валом, Одна другую обгоняя. И вдруг бесчисленная стая Танцующих, визжащих крыс Низверглась с набережной вниз В широкий, полноводный Везер… Одна лишь смелая, как Цезарь, Часа четыре напролет Плыла, разбрызгивая воду. И, переплыв, такой отчет Дала крысиному народу: – Едва лишь флейта зазвучала, Как нам почудилось, что сало Свиное свежее скребут И яблоки кладут под спуд. И плотный круг сдвигают с бочки, Где заготовлены грибочки, И нам отпирают таинственный склад, Где сыр и колбасы струят аромат, Вскрываются рыбок соленых коробки, И масла прованского чмокают пробки. На тех же бочонках, где масло коровье, Все обручи лопнули – ешь на здоровье!