Стихотворения

Кобылинский Лев Львович

К глетчеру

Посвящ. А. Белому

Так в полдень бывает, лишь в горы Поднимется лето, как мальчик Со взором усталым и жгучим, И с нами беседу заводит, Мы речь его видим, но знойно Дыханье малютки, так знойно. Как ночью дыханье горячки!.. И ель, и ледник, и источник На лепет его отвечают, Но мы их ответ только видим! Со скал низвергаясь в долину, Колонной дрожащею встанет Вдали водопад, и темнее Мохнатые кажутся ели; Тогда меж камней, льда и снега Вдруг свет засверкает знакомый,— Не так ли у мертвого очи Нежданно блеснут на мгновенье, Когда его нежно малютка, В слезах обнимая, целует… И взор угасавший промолвит: «Дитя, я люблю тебя крепко!» Все шепчет

вкруг, страстно пылая: «Дитя, тебя крепко мы любим!» А он, этот нежный малютка, Со взором горячим, усталым, Целует их, полный печали, И греет последнею лаской, И шепчет: «Прощайте навеки, Я юным, друзья, умираю!..» Потом, испуская дыханье, Он слух напрягает тревожно,— Все тихо, все птички замолкли… Но вдруг по горам пробегает, Как молнии блеск, содроганье, И вновь все вокруг замолкает… Так в полдень бывает, лишь в горы Поднимется лето, как мальчик, Со взором усталым и жгучим!..

На мотив из «Заратустры»

Посвящается А. Белому

1.

Как ствол полусгнивший, в лесу я лежал, И ветер мне гимн похоронный свистал, И жгло меня солнце горячим лучом, И буря кропила холодным дождем… Семь дней, семь ночей, чужд житейской тревоги, Как мертвый, я в грезах безумных лежал, Но круг завершился, и снова я встал, Заратустра, плясун легконогий!.. Я вижу, весь мир ожидает меня, И ветер струит ароматы, И небо ликует в сиянии дня, Меня обгоняя, весельем объяты, Бегут ручейки, беззаботно звеня!.. И снова живу я, и снова отрада — Внимать болтовню беззаботных зверей, Весь мир принимает подобие сада, Веселое царство детей! Вновь сердце трепещет… вновь пестрой толпою Вкруг звуки и песни парят, И радуги в небе повисли дугою — Мостов ослепительных ряд… Мне снова открыты все в мире дороги, Повсюду я встречу привет, Со мной закружится весь свет!.. Заратустра, плясун легконогий!..

2.

В этот миг океан к небесам воздымает Вновь ряды бесконечные жадных грудей, Снова щедрое солнце в волнах утопает, Рассыпая снопы золотистых лучей… Тучи искр золотых, золотые колонны Протянулись в бездонных водах, Горы звонких червонцев дрожат на волнах, И поток серебра отраженный Разлился в пробежавших по дну облаках!.. В этот миг каждый нищий-рыбак, глядя в море, Может тихо о веслах мечтать золотых!.. Только я не забуду безумное горе В этот миг!..

Из «Ирландских мелодий» Т. Мура

Рожденье арфы

Посвящ. А.Д. Бугаевой

Одно я чудесное знаю преданье,— У моря кудрявая нимфа жила, Томилась бедняжка тоской ожиданья. И горькие слезы о милом лила… Но тщетно слезами она орошала Волнистые пряди роскошных кудрей И тщетно рыдающей песней своей Пловцов задремавших от сна пробуждала… Но сжалились боги, и чудо свершилось, Вдруг арфа явилась из тела ея, Волос ее пышных волна превратилась В волшебные струны, печально звеня… Пусть время несется, но с той же тоскою Рокочет и стонет, и дышит струна, Когда я до арфы дотронусь рукою, Все та же печаль и любовь в ней слышна!.

Из А. Шопенгауэра

Канту

Я видел, как, прорезав небосвод, Ты устремил от нас последний свой полет… Один остался я, людей покинув стадо. Твой вдохновенный труд — одна моя отрада! Речь, полная огня и вдохновенья, Мне силы льет в борьбе с моей судьбой!.. Мне чуждо все, кляну я край земной И жизни бесконечное томленье!..

С персидского [27]

Когда б ты стал царем, владыкой мирозданья, Не торжествуй, весь этот мир — ничто!.. Когда б над миром ты утратил обладанье, О, не тоскуй, весь этот мир — ничто!.. Пусть мимо мир пройдет, с ним радость и страданье, Не плачь, не плачь, весь этот мир — ничто!..

Из В. Гюго

27

Наш

перевод сделан с немецкого перевода этого стихотворения, приведенного А. Шопенгауэром в его «Мире как воля и представление».

«На диком острове блуждая, одинок…»

(В. Владимирову)

На диком острове блуждая, одинок, Душой угрюмою в виденья погруженный, Ужасные слова у пропасти бездонной Прочел святой пророк… Он повелел орлу: «Чудовище, лети Со мной на небеса, и пусть передо мною Предстанет Иегова!»… И понеслись стрелою, И райские врата остались на пути… Пред ним безвестная равнина, тишиною Объято все вокруг, не видно робких крил, И только черный мрак, нависши пеленою, О Господе Великом возвестил.

П. Бурже

Стансы

«Зови меня не жизнью, но душой, Душа бессмертна, жизнь, как миг, крылата!..» Зачем в вечерний час горящего заката Два нежные стиха вдруг встали предо мной?!. О, если б ты была моей невестой милой, Я б повторял тебе два нежные стиха, Чтоб ты прониклась вся возвышенной их силой, И стала, как они, печальна и тиха!.. «Зови меня не жизнью, но душой!..» — Неуловимо сладостным названьем В тот час. когда, волнуемый признаньем. У ног твоих склонюся я с мольбой!.. О, верь мне, верь, названия милее Я никогда доселе не слыхал!.. Когда блеснут вдали и злато, и опал, И солнце скроется, шепни его нежнее! «Зови меня душой!..» — пусть грустно, грустно Язык любви в душе моей звучит!.. Кто разум мой в бессмертьи убедит, Но кто дерзнет назвать мой стон лишь ложью гнусной?!. Когда в часы безумного сомненья Скажу себе, — Бессмертье звук пустой, Земли бесчувственной холодное забвенье! Я все ж скажу тебе, «зови меня душой!» Твоя душа… в ней искра неземная, Печаль земли ее не осквернит, Душа твоя живет, не умирая, И в ней любовь бессмертная горит. Все, чем я жил в дни детства золотого, Когда орган, чаруя, в сердце мне Вливал струи восторга неземного, Проснулось вновь в сердечной глубине!.. «Зови меня душой!» — когда я в миг признанья, Держа тебя в объятиях своих, Как чародей лепечет заклинанья, Шепну тебе заветный, нежный стих!.. И, весь горя в порывах упоенья, Следя с тоской минут последних лет. Восторженный и чуждый всех забот, Скажу тебе: «Да, жизнь одно мгновенье!» Впивая жизни яд и горькое томленье И видя радостно, как прочь летит она, Душа зажжется вновь, желания полна, Вознаградит себя в последнее мгновенье… И обоймемся мы нежнее вновь и вновь, И небеса продлят восторги тех лобзаний, Чтоб, слившись с красотой вечерних трепетаний, Потоки чистых слез исторгнула любовь!..

Из Жозе Мария Эредиа

«И дрогнули враги от дружного напора…»

И дрогнули враги от дружного напора, Средь окровавленных, истоптанных полей Разнесся грозный клич ликующих вождей, И запах мертвых тел, и шум последний спора… Считая выбывших, как мертвые листы, Солдаты гневный взор печально устремляют Туда, где сонм стрелков Фраорта исчезает, Горячий пот кропит их смуглые черты… Утыкан стрелами и ранами покрытый, И жаркой кровью с ног до головы залитый, В пурпурной мантии, сияющей броне, Под рокот труб, с челом надменным выезжает Антоний на своем измученном коне… Багровым заревом небесный свод пылает.

Ф. Сюлли-Прюдом

Позор

Скажи мне, для чего, о Красота святая, На падших сходишь ты с сияющих небес!.. Зачем, обители бессмертных покидая, Ты оживляешь труп, где жизни след исчез!.. Скажи, зачем, презрев волшебный дар чудес, Свое призвание позорно забывая И добровольные оковы надевая, Ты над пороками простерла свой завес!.. Расторгни навсегда оковы унижений, Воспрянь от нежных ног распутных, модных львиц!.. Лети! с восторгом ждут тебя Любовь и Гений!.. Лети на небеса, покинь толпу блудниц, Где души мертвые живит твое дыханье, Где скрасило порок твое очарованье!