Стиляги
Шрифт:
Иногда [вещи] покупали в комиссионных магазинах. Часто «выездные» люди – дипломаты, спортсмены, чекисты, внешторговцы – покупали [за границей] что-то из одежды, привозили, получали, может быть, за это нагоняй от жен и в результате избавлялись через комиссионный магазин от этого. Комиссионные магазины называли «комки». А там можно было купить недорого. Например, я ботинки за тридцать рублей купил. А они стоили в то время – если сейчас двести пятьдесят, триста долларов, то тогда сто долларов должны были стоить. А я купил их за тридцать рублей. Почему? Потому что [кому-то нужно было] их продать, а средний человек себе такие не купит. Когда мы приходим в какой-то комок, сразу [продавцы] говорят: «Вот, штатники пришли».
У меня таким образом собралась большая коллекция одежды, и в самые лучшие времена у меня было тридцать пять пиджаков. Ни у кого не было такого количества одежды. А потом я от части избавился, потому что перестали застегиваться. И у меня около двух с половиной тысяч галстуков. Галстуки не могут быть малы.
Мы называли вещи не «штатовские», а «штатские». И когда я с одним человеком познакомился, он решил немножко [подшутить]: «Не военные? Не военные?»
Еще носили шапки – я не знал сначала, что они военные. А оказалось – морская пехота США. Шапка из искусственного меха, сверху – дерматин, ушки, лямочка с кнопками – и застегивается.
Многие одевали рубашки типа «snap up» – то есть, воротник имел продолжение в виде двух ленточек, или с пуговицей, или с кнопкой, и застегивались они под галстуком.
[А вообще, североамериканские вещи] носили в пику общей тенденции. Партнерши по танцам задавали вопрос: «А почему ты одет вот так вот – непохоже на других?». Девочки понимали, в основном, молодых людей, одетых по-европейски, а не по-североамерикански. Некоторые не обращали на это внимания, некоторым – нравилось.
Валерий Сафонов:
Плащ называли рэйнкоат. Я английским не владею, но помню те названия. На «рэдовой» подстежке, на зиппере. Либо черный плащ, прямой, реглан, либо в такую неяркую клеточку, либо белый, совершенно белый. И на рэдовой подстежке: распахивается – и там ярко-красная подкладка.
«Сопля» на том жаргоне – это под воротничком (такой английский воротничок) петля, чтобы наглухо застегнуться. Это тоже было шиком. «button-down» рубашки. До сих пор ношу – их до сих пор шьют, слава тебе господи. Один карман обязательно, даже шов на кармане был немножко с наклоном. Или рубашки «snap up». Это ворот «куда подевалась булавка», глухая такая застежка.
Костюмы – обязательно прямой, из легкой ткани, тоже на красивой яркой подкладке обязательно, потому что, если распахивался, то видно, что это за вещь. Шляпа американская, обязательно с таким перышком маленьким, канареечным. Она была шерстяная, не фетровая, а из шерсти. Такая неяркая клеточка мелкая. Ну, и «шузы», «шузня» «с разговором». Я их до сих пор предпочитаю. «Разговор» – это перфорированный такой узор, типично английский. Ну, если ты такой комплект приобрел, то ты уже все, имеешь «паспорт штатника».
[Европейскую] моду не приняли, именно американскую. Может быть, из-за журнала «Америка». Может быть, из-за джаза, потому что джазмены так одевались всегда. Тут несколько мотивов. А потом европейская мода все-таки свое взяла, и я переключился на итальянцев, французов – как-то к американской одежде охладел. Магазины «Березки» – вот они нас «переодели». Всегда эта одежда американская была все-таки ношеная, потому что мы ее покупали в комиссионном, редко удавалось, чтобы новая вещь была. А тут – свежая одежда, хорошо сшитая. Да и в обычных магазинах появилась импортная одежда, можно было купить – «выбрасывали», как это называлось.
Борис Алексеев:
Я предпочитал американскую моду. Тогда не было французской, итальянской – «Нина Риччи» и прочее. Тогда за образец был взят американский стиль. Он был такой простой и привлекательный. Он был не яркий – надо прямо сказать, – но очень удобный. В такой одежде было удобно ходить, ты чувствовал себя нормально. Не было красных, желтых цветов – чего-то такого.
Георгий Ковенчук:
Был и официальный источник [получения импортных вещей]: когда завозили в нашу торговую сеть ботинки, люди, имевшие знакомства в торговле, покупали их большую партию, и на следующий день полгорода ходили в этих ботинках. Или, допустим, плащи болоньевые. Еще был анекдот про то, что какой-то советский человек послал жалобу в Италию – на фабрику, где делают эти плащи: жалуется, что он у него выгорел очень быстро на солнце. А они ему ответили: мы их одеваем только, когда дождь. А у нас носили и в хорошую погоду.
У меня были еще друзья – фарцовщики. Они покупали у финнов, в основном, рубашки, джинсы. Труднее всего было с ботинками – сложно найти твой размер. У меня были венгерские ботинки – это первые в жизни заграничные ботинки, я купил их у приятеля. И они были чуть не на два номера меньше – я себе натер пятки до крови. А потом печальной была их кончина. Я вышел на первомайскую демонстрацию, и там была конная милиция на Невском. Я стоял сзади лошади, на которой сидел милиционер – и она попятилась и копытом мне наступила прямо на правый ботинок, на носок – она мне его совершенно изуродовала. И я был как инвалид: у меня и пятки были, и пальцы правой ноги покалечены.
Валерий Сафонов:
Носки – «соксы» – у стиляг были яркие, обязательно яркие. В полосочку поперечную. Как их доставали – я не помню, честное слово, не помню. Красить – не красили. А американские – простые носки, обыкновенные были. Я американские и не покупал, покупал обычные. Они отличались, может, только качеством. Тогда нейлоновые были носки – они не очень приятные, может, но модные.
Георгий Ковенчук:
Когда появились носки нейлоновые, они очень дорого стоили. И поэтому, когда выходили все вечером на «Бродвей», молодежь демонстрировала свои наряды. И я помню, когда у меня появились носки, я так любил стоять у какой-нибудь витрины – ставил ногу на карниз, брючину задирал, разговаривал с кем-то и ловил на этой ноге своей завистливые взгляды прохожих.
Я учился в академии художеств, и у нас учились много так называемых «демократов». Интересно, что сейчас демократы – почти ругательное слово, а тогда их называли демократами не из-за их политических взглядов, а из-за того, что они жили в «странах народной демократии». И вот эти поляки, венгры, румыны, которые с нами учились, одевались, ничуть не отличаясь от современной моды – их там за это не преследовали. И поэтому мы пользовались дружескими отношениями с ними и просили привезти после каникул куртку какую-нибудь, брюки.