Стивен Эриксон Падение Света
Шрифт:
– Я поведу своих клинков, - говорит Драконус.
– Вашему брату оставлю его отряд.
– Как пожелаете.
– Аномандер?
– Да?
– Мы не сдадимся.
– Да, Драконус, я и не думал.
– Она увидит, верно?
Аномандер молчит.
Драконус проводит рукой по лицу и добавляет: -
– Драконус?
– Я мчался сюда, друг, гадая, не захватили ли вы моих домовых клинков. Не отняли ли их у меня.
– А, понимаю. А если бы?..
– Я поговорю с Айвисом. Аномандер, я решил не верить.
– Спасибо.
– Ваш брат...
– Позже, может быть?
– говорит Аномандер крайне решительным тоном.
Драконус еще миг всматривается в друга, лицо каменеет в некоей покорности судьбе - и отворачивается, идет к взмыленному коню. Садится в седло и скачет на левый фланг, к своим дом-клинкам и Айвису".
Райз Херат вздрогнул, моргнул, протирая глаза. Кратчайшая пауза, и звуки битвы вернулись - скрипучий диссонанс почерневшей бронзы и белесого мрамора, статуй, плененных безнадежной войной. "Жалкая плоть подводит доспехи и гневные клинки Хастов. Пленники, преступники умирают во имя отвергнувшей их цивилизации. Им не удалось процвести, и теперь они гибнут десятками.
Айвис падает, защищая господина. Сильхас бушует, рыдая, меч хлещет всех осмелившихся подойти близко. Лорд Аномандер покрыт кровью. Он прорубил себе дорогу, но видит неминуемый исход побоища. И уходит с поля, карабкаясь по глинистой грязи склона. На гребне показывается знамя Тисте Андиев. Он подходит к юноше, его держащему. Бережно берет высокий трепещущий шест из рук...
А Драконус? Его нигде не видно. Тела не найдут.
Нелегко убить Азатеная".
Херат поднес руки к лицу, погружая жуткую сцену в благословенную темноту. "И это сделали мы. Эмрал и я... Побери нас Бездна".
Знамя накренилось и упало.
"Конец. Все кончено".
Закричав, он ушел из Комнаты Стыда, шатаясь и сталкиваясь со статуями, не отрывая карающих ладоней от глаз. Не раз он падал и неистово вскакивал. Потеряв ориентацию, покрывшись синяками и ссадинами, он шел дальше - только чтобы оказаться заблудившимся среди великанских фигур.
Они толпились вокруг. Тянули руки, уже замаранные его кровью. Визжа, он пригибался и брел... брел...
Комнату оглашали стоны. Наконец, тысяча голосов завыла от боли и горя.
Повторяя имя одного мужа.
– Она готова к встрече.
Верховная жрица Эмрал Ланир неуверенно подняла глаза, увидев в дверях Гриззина Фарла. Поднесла к губам мундштук и в очередной раз затянулась дымом. Наполнила легкие, чувствуя знакомый укус, и потрясение сменилось тихим удовольствием. Нахмурилась, качая головой
– Простите, сир?.. Кто готов к встрече?
Почти смущенно Гриззин Фарл вошел в покои.
– Мать Тьма. Ваша богиня.
– Он помедлил и пожал плечами.
– Раненое сердце сжимается, как кулак. Она увидит вас, а вы увидите ее. Вне темноты, явление из плоти, крови и, вероятно, слез.
Ланир испустила струю дыма и фыркнула: - Малость поздновато.
– Такое легко не проходит, Верховная Жрица. Даже для богини.
Ланир далеко не сразу отбросила трубку и встала.
– Пришли вести от Тарна?
– Еще нет.
Видя его колебания, она склонила голову к плечу.
– Давайте. У вас ведь есть свои... способы.
Он вздохнул.
– Лорд Аномандер бросил знамя. Битва окончена. Торжествующие Лиосан приближаются к городу. Много убитых. Хотя, - добавил он, - могло быть и хуже.
Она села, вся сила ушла из ног. Дрожащая рука искала трубку.
– А... Драконус?
– Пропал.
– Не погиб?
Гриззин Фарл отвел глаза.
– Думаю, пропал - подходящее слово.
– Мать Тьма знает?
– Узнала некое время назад. Да.
Ланир коптила потолок, рассматривая Азатеная сквозь кольца дыма.
– Теперь она желает видеть главную служительницу.
– Да.
– Зачем?
– Думаю - предположил он, - нужно готовиться. Грядет свадьба, верно?
Она тут же вскочила, оправляя платье.
– Ведите, Азатенай.
Путь был недолгим. Они не обменялись и словом, пока не пришли к Палате Ночи.
Хирург Прок оперся о раму окна, ладонью правой руки плавя лед на тонком пузырчатом стекле.
– Флаг на башне приспущен, - сказал он.
– Поражение. Сдача. Оккупация. Но, - добавил он, обернувшись к Сорке, - они чужаки лишь по обычаям, и вскоре все размоется. Предвижу соединение и могу лишь гадать, какое племя родит сей союз.
– Он поднял фляжку, глотнув спирта.
Сорка огляделась, подошла к плюшевому креслу и тяжело уселась в него.
– Берегитесь факела, дыхнете - и вспыхнет.
– Если мои речи рождают пламя, то весьма вялое.
Она достала железную иглу и начала прочищать трубку.
Прок поглядел на дверь, через которую недавно ушла леди Сендалат с дочерью, спеша на судьбоносную встречу с сыном. Он слышал, что в Цитадели есть два заложника: девочка, почти одичавшая от плохого присмотра, и Орфанталь. Незаконный сын Сендалат.
– Я отлично выпил, - признал он, кивая.
– Но тупое облегчение кажется пародией на чувство. Сердце еще стучит, но не готово порваться. Скорее я слышу отдаленный плач. Вот сомнительные дары пьянства.
– Вы точно поняли сигнал с башни?
Он кивнул.
– Грехи мои тяжкие... Где-то на востоке упало знамя. Защитники Матери разбиты. Победа и поражение. Оба состояния замерзли во времени. Яркий момент, но цветок быстро вянет.
– Вы видели слишком много битв.
– Да, но уверяю вас: и одной бывает слишком много.
Она зажгла трубку.
– Итак, свадьба.
Прок кивнул.
– Празднование слишком торжественное и фальшивое. Вижу жениха и невесту в круге клинков. Они улыбаются? Подают друг дружке руки? Троны действительно поставят рядом? Престольный зал, половина осияна светом, половина погружена во тьму? Пьянство украло дар воображения, но я всегда считал это благом.