Стивен Эриксон Падение Света
Шрифт:
– Отец Свет - это будет не пустым титулом. Как весьма скоро поймет Синтара. Я знаю Вету Урусандера. Восхищаюсь им, уважаю его. Нынешняя свобода Синтары продлится недолго. Я мало что могу дать Урусандеру - разве что пробудить к новой силе. А дальше... да вершится правосудие.
Обещание заморозило сердце Эмрал Ланир.
Отяжелев от грязи и свернувшейся крови, капитан Келларас мотал головой, протирал глаза. Вокруг лежали груды мертвых и умирающих. Он видел место, где пал Айвис в окружении верных соратников и солдат Легиона. Возможно,
Унылый взгляд наконец отыскал ожидаемую сцену. Лорд Аномандер, один, стоит и смотрит на лорда Урусандера в сопровождении охраны. Знамя уже упало, остались лишь горькие формальности. "В конце остался один. Нет даже Каладана Бруда. Или вы отослали его, милорд? Да, думаю, это в вашем духе".
Келларас вложил выщербленный клинок в ножны, хотя густая кровь мешала, скапливаясь у эфеса. Из домовых клинков Аномандера остались единицы. А дом-клинков Драконуса он не видел вообще.
"Ах, Айвис. Я не видел мига твоей гибели, отвлекшись. Чудо твоего натиска будут славить, хотя ты проиграл. Что еще смогут вспомнить все Тисте Андии, если пожелают найти утешение?" Драконус с Айвисом глубоко вошли во вражеский строй. Отряд убил вдвое больше легионеров, чем было в нем бойцов, и даже неистовая атака кавалерии Лиосан не позволила замедлить атаку.
Но, в конце концов, их осталось слишком мало даже при поддержке клинков Аномандера.
"Айвис, твой господин бросил тебя умирать? Боюсь, так и было".
Келларас протер зудящие глаза. Но ему не интересно было видеть формальную сдачу в плен, смотреть на унижение лорда. "Первый Сын заслужил лучшего. Когда я погляжу в глаза знатных, все будут дрожать. Но мало в том будет удовлетворения".
Целую жизнь назад они с Консортом погоняли коней, спеша к долине Тарн. Над ней бушевал ужасный шторм. При первых раскатах грома Драконус выругался, тихо и отчаянно.
"Не гром, не молнии. Магия. На свободе". Келларас ожидал, что окажется перед сценой чудовищной бойни. Но они прибыли, чтобы стать свидетелями безнадежной обороны двух священников. Свет и Тьма сплелись змеями на дне долины, сцепив челюсти. Последний взрыв разорвал их, заставив жрецов и Хунна Раала упасть на землю.
Однако Раал оправился первым.
Келларас не мог различить, кто из жрецов выжил. Выживший был покрыт грязью, истекал кровью; одежды его порвались и закоптились. Полз к погибшему собрату, оставляя за собой след слизняка. А другой... "Кедорпул. Никто иной. Да, веселый толстячок погиб. Вероятно. Никто не пережил бы такого натиска".
Лорд Аномандер стоял в неровном круге: вестовые, знаменосцы, сигнальщики... Но все Андии держались на расстоянии, словно Аномандер оказался на островке.
Драконус
Не сводя глаз с долины, Аномандер качал головой.
– Я должен пойти к этому жрецу...
– Оставь его на миг, друг.
– Драконус спешился.
– Твоя стража права. Если Хунн Раал увидит тебя поблизости - ударит всем, что еще осталось. В другой день я раздавил бы его как клопа. Но сейчас я ослаблен. Неполон, сказал бы ты.
Обернувшись, Аномандер всмотрелся в Консорта. Склонил голову.
– Неполон? Что ж. Ты здесь.
– Ты взял командование. Чего пожелаешь от меня, друг?
– Хочешь ограничить меня от ее имени, Консорт?
– Нет. Говорят, ты дал своему мечу имя Мщение. Но уверен ты в своей правоте, Аномандер? Я считаю, что с таким именем клинок потребует от тебя чистоты намерений. Разумеется, - чуть шевельнул он плечами, - от всего иного ты волен отказаться.
– Неужели? Драконус, твои клятвы сохранили силу в новую, колдовскую эру?
– Склонен думать, что да.
– Мщение, - пробормотал Аномандер в задумчивости, вперяя взор во вражеские ряды.
– Я долго размышлял, - сказал Драконус, - над идеей "праведного оружия". Но я не лорд Хенаральд с его хастовым железом. От клинка я не требую собственного мнения. Лишь эффективности. Правосудие, если таковое вообще существует, таится в руке носящего оружие.
– Как бы ты назвал свой новый меч?
– В любом оружии есть нечто врожденно хаотическое. Не замечал?
– То, что у него нет нравственного стержня? Да. Это я отлично вижу.
Келларас слушал беседу двух мужчин, странно неуместную и легковесную в подобных обстоятельствах, когда два войска готовы схлестнуться. Впервые он задумался: а не сошли ли оба с ума?
– Тогда, - спросил Драконус, - извлечешь ли ты меч, ища мести? Что важнее, хочешь ли ты этого? Я говорил, что от многого следует отказаться, дабы оружие не подвело тебя.
– Друг, - ответил Аномандер, - твое появление несет раздор.
– Знаю.
– Мы потеряем силы знати. И тогда проиграем битву.
– Так ты гонишь меня, Аномандер?
– Я хочу сразиться за тебя, Драконус.
– Да, понимаю.
– Но, если ты должен уйти... забирай своих дом-клинков.
– Как можно?
– возмутился Драконус.
– И как смеешь ты, готовый сражаться за меня, предлагать такое?
Аномандер сказал: - Я говорю о возможностях, и плевать на позор.
– Твой брат, кажется, плохо тебя знает, - заметил Драконус.
– Как и я сам.
– Мой брат?
– Не важно. Мы здесь, ни один не готов уступать. Ты будешь сражаться за меня, а я, следовательно, за тебя.
Они замерли в молчании. Наконец Драконус пошевелился.
– Я поеду к Айвису.
– Всего доброго, Драконус.
Сев на коня, Драконус помедлил.
– И тебе, Аномандер.
Первый Сын вновь смотрел на Легион Урусандера. Солдаты спустились помочь шатавшемуся Хунну Раалу.
– Келларас.