Сто килограммов для прогресса
Шрифт:
Арендовали мы у Родосских рыцарей кусок земли на десять лет, недорого. Не у столицы, а сильно южнее, где-то двадцать квадратных километров — точно никто не считал. Но обольщаться не надо, из них пригодных для земледелия хорошо если треть, а то и четверть. Местность гористая, местами даже земли нет, камни сплошные. Зато по этой земле протекает речка-переплюйка, без своей воды тут опасно.
Завезли мы туда шесть семей наших крестьян, которые еще в Чернореченске землю пахали и учились картошку сажать. Плуги, косилку, инструменты отвезли, а лошадей на месте купили. Домики им построили, опять из досок, зато быстро. Но погоды здесь теплые, даже зимой температура не опускается ниже десяти градусов.
Но
Ну и конечно, картошку сажать стали. Вручную много не посадишь, но это лучше чем с мотыгой пшеницу сеять. Людей сюда больше надо. Хотя… А ведь морозов тут совсем нет, картошку можно целый год растить. Так что пусть эти крестьяне сажают картошку непрерывно, и созревать она будет в том же порядке, и убирать ее будем этим же путем. Только надо записывать — какой участок когда посадили, чтобы у нас была экспериментальная база для дальнейшей работы.
Еще немного посадили кукурузы, подсолнечника и сахарной свеклы, для разнообразия. Еще хотел перец чили посадить, но побоялся. Лучше я перец на Лампедузе посажу — там контроль лучше. В худшем случае там пираты немного потопчут, но украсть семена они не догадаются.
Бухты в этом месте особой нет, но роза ветров тут такая, что у юго-восточного побережья большие волны редко бывают. Так что нанятые плотники после домиков начали строить причал, большой и крепкий. Надеюсь, тут вскорости будем своей картошкой грузиться. У нас и в армии и во флоте картошку уважают. А у моряков еще полезное увлечение привили — рыбачить с борта. Рыболовные крючки разных размеров мы давно производим, сложнее с лесой. Ее плетут из конского волоса метр-другой, а потом идет бечева, такая что лошадь выдержит. Я им говорю — ставьте тоньше, а они такие веревки вяжут. Это все потому, что периодически ловят очень больших рыб — по два-три пуда. Какая порода — неизвестно, по телеграфу особо не опишешь. Может и с пудами тоже загибают, фотоаппаратов тут тоже нет. На стоянке ловиться плохо, а вот когда корабль на ходу, несколько матросов из подвахты обязательно стоят с бечевой у планшира. Крючки тоже большие ставят, так что мелочь меньше пары килограммов не клюет, а по половине пуда — часто. Так что свежей рыбки, да с картошкой, команде на ужин натаскают. А как громадину вытащат, то может на несколько раз хватить, это от размеров команды зависит. Все лучше, чем солонина.
Но и солонина у нас другая уже. Намешал «колбасной соли» — хлорид натрия и полпроцента нитрита натрия. С такой засолкой требуется намного меньше соли, нитрит является хорошим консервантом от ботулизма, уменьшает окисление жиров, да и просто — вкуснее. Сначала пугались необычного розового цвета мяса, а потом распробовали. Даже что придумали — сначала хорошенько вымачивают баранью ногу в этой соли, потом сушат в тени. Мясо высыхает, твердеет, и не портится неделями. Прямо так режут тонкими полосками и едят. Почти хамон, только твердый.
Давно собираюсь начать делать консервы, но как-то все руки не доходят. Все с посудой заковырка. Для луженой жести нужно олово, а оно тут очень дорогое. Все собирался сделать стеклянные банки, так начались проблемы с сырьем для стекла. Да и для армии и флота стеклянные банки — не очень надежно. И стеклянным банкам нужны крышки с резиновым уплотнением, а гевеи у нас не растут. Ладно, пока хамоном обойдутся.
Но стоило мне так подумать, как произошло одно
В этот раз они решили вынести на мой суд свою дискуссию. Как оказалось, началось это давно, с моих лекций о сущностях, нам пока не доступных. Затем была «экспедиция» в окрестности Порт-Перекопа. Я помню, что сам давал им на это разрешение, и выделял солдат в охрану. Но у меня тогда была очередная запарка, и о предмете исследований я не спросил. И о результате экспедиции — тоже — забыл.
И вот теперь они мне кладут на стол какой-то светло-коричневый кусочек с вопросом — резина это, или не резина? Я взял в руки — мягкая масса, слегка липкая, слегка упругая. Неужели?
— Идем в химическую лабораторию, надо проверить. В воде не намокает?
— Нет. И в спирте тоже. Больше ни на чем не проверяли.
— Молодцы. Сейчас проверим.
В ацетоне кусочек тоже не стал растворяться, только стал чуть более липким. А вот пробирка с бензином, куда бросили небольшой образец, сразу помутнела. Заткнул пробирку, потряс — кусочек почти растворился.
— Где вы это взяли? На полуострове?
Тут оказалась целая история. Я им рассказывал про упругую резину, которую делают из белого сока дерева, что растет далеко за морями. Эту часть лекции они пересказывали несколько раз, пока она не попала в уши новичку — греческому подростку. Его взяли в «университет» за хорошие способности к наукам. Он сын мастера по тележным колесам, и часто путешествовал по Крыму с отцом, чинили кибитки татарам.
Он заявил другим студентам, что знает траву, у которой тоже белый сок. Ему особо не поверили — Командор сказал за морем — значит за морем. Но пацан настаивал, остальные тоже засомневались. Там дерево — а тут трава. Причем эта трава вблизи городов мало встречается, больше растет там, где земля слегка солоноватая, и другие травы растут плохо. Чаще встречается в центральной и северной части полуострова. Поэтому, кроме татар, эту траву мало кто видел. Трава с желтым цветком, который потом превращается в белый пух.
— Одуванчик! — схватился я за голову. Хотя это не тот одуванчик, что растет в средней полосе, это особый южный вид, в котором много каучука. Он даже называется по-другому, но название я совсем не помню. Студенты слегка удивлённо посмотрели на «профессора», и рассказчик продолжил.
Потом была экспедиция на перешеек. Но там овцы выедают всю растительность, когда перегоняют стадо, они чуть ли бревна не грызут, если те попадутся на пути. С трудом нашли несколько растений — действительно, сок белый и липкий. Потом догадались искать корни — в них тоже есть молочный сок.
Вернулись в Адлер, нарезали растения на кусочки, и на маленьком прессе выдавили сок. Сок высох — получилась липкая масса. Прошло более месяца — масса стала сначала бежевой, потом светло-коричневой и немного пружинить. Так вот — резина это, или нет?
— Каучук натуральный, латекс. Из него делают резину.
Вылил пробирку с бензиновым раствором на тарелку, пока ждали высыхания — рассказал про технологию вулканизации с помощью серы и нагрева. Высохшая пленка растягивается сильнее, но вот возвращается в исходное состояние неохотно. Остатки одуванчиков они сохранили в большом кувшине. Залили кувшин бензином, дали настояться пару дней. Раствор каучука слили, профильтровали. Цвет уже довольно темный, идет окисление каучука.