Сто ночей в горах Югославии
Шрифт:
Прошел первый день пребывания на острове. Задания на полет нет. Пошли вторые сутки. Поехали на южную сторону скалистого пляжа. Дорога капризна: она то ныряет вниз, то пробегает по самой кромке отвесной скалы. Отсюда нашему взору открываются прибрежные острова - Шипан, Млет, Корчула, Хвар, Брач и другие. В ночных полетах по ним мы часто сличали карту с местностью, ориентировались при выходе на цель или возвращении на базу.
Славно искупались, потом в рыбацкой лодке поплыли к острову-гроту, расположенному недалеко. Сколько в нем красоты и прелести! Светлый луч яркого солнца проникал сквозь купол, причудливо освещая грот. Все это - грот, прозрачная морская
Замечательный отдых нам выпал. Мы еще немного полюбовались гротом, посидели на каменистом берегу, опять поплавали. А в это время причалила к берегу лодка: Стефан Божич пришел с уловом и поспешил угостить нас свежей рыбой. Взяв несколько рыбин, мы поехали к себе.
У здания, где расположились советские офицеры, нас встретили три девушки - бойцы НОАЮ, прикомандированные для ведения хозяйства в этом доме. Одну звали Катица, у двух других были одинаковые имена - Элка. На их приветливых лицах было заметно волнение; они были молоды, дома им редко приходилось стряпать, а сегодня приготовили «званый обед» и беспокоились: вдруг не понравится русским гостям? [95]
Их волнения были напрасны: обед удался на славу. Мы поблагодарили молодых хозяек за вкусные блюда и устроили перекур.
Другарицы разместились здесь же. Девушки рассказывали о своем благодатном крае, а потом спели несколько песен. Они спели песню «Марика» так лирично и мелодично, что никогда не забыть мне ни их голосов, ни их задорных лиц, ни их живописных костюмов. Эти народные песни каждому из нас глубоко запали в душу.
Вскоре после обеда мы получили задание на вылет в Бари. Экипаж в полном составе - второй пилот И. Угрюмов, штурман А. Воронцов, бортмеханик Б. Глинский, бортрадист А. Вотяков - отправился на аэродром. Когда наш самолет уже стоял готовый к отлету, на аэродром прибыли три автомобиля с офицерами. Они заняли места в пассажирской кабине на жестких лавочках. Старший советский офицер Мельников, поздоровавшись с экипажем, спросил у меня:
– К полету готовы?
– Готовы.
Обычным порядком поднялись в воздух, преодолели горные барьеры и, нырнув за скалистые обрывы ближе к водной поверхности, перешли на бреющий полет. Вдруг на поверхности моря всплыла какая-то черная точка. По мере приближения самолета она все отчетливее вырисовывалась среди пенистых гребней. Мы насторожились. Таинственное черное видение изменило направление и промчалось стороной. Возможно, это была подводная лодка, но чья, мы так и не узнали.
Полет с маршалом Тито
Через несколько дней, 18 сентября 1944 года, на нашу долю выпал еще один полет на остров Вис. Задание получили на этот раз два экипажа - мой и Владимира Павлова. Два тяжелых воздушных корабля один за другим отправились в путь.
. Как раз к этому времени группа из десяти самолетов, поддерживающих связь между Советским Союзом и нашей базой, прибыла в Бари. Очень хотелось побеседовать с товарищами, узнать новости с Родины, однако задерживаться было нельзя. [96]
Приземлились мы на острове Вис в сумерках. Короткий осмотр материальной части - и всех отправили отдыхать. Подъем был назначен ранний - в час ночи.
19 сентября. Темная южная ночь. Веет морской прохладой. Кругом тихо, спокойно. Не спят часовые на постах - бойцы противовоздушной обороны, да сторожевые катера почти бесшумно бороздят прибрежные воды. Нас приглашают в помещение, где живут советские офицеры, а механики в это время
– Старт назначается на три часа ноль-ноль минут, - приказал специально присланный Ставкой Верховного Главнокомандования для руководства этим перелетом генерал-майор В. И. Соколов (однофамилец нашего начальника авиабазы в Бари). Расчет такой: оба корабля, вылетающие с острова Вис, включатся в группу самолетов, которые поднимутся в воздух из Бари и возьмут курс на восток. Объединенная группа из двенадцати машин составит целую армаду.
Вылет с острова предусматривался без стартовых сигналов, в абсолютной темноте, дабы не привлечь внимания противника. Командирам кораблей при взлете запрещалось включать какие бы то ни было осветительные приспособления, даже самолетные фары. Это нас не испугало - с аэродромом мы уже успели познакомиться и все имеющие препятствия хорошо запомнили. Осталось проложить маршрут на карте: Адриатика, скалистые горы Боснии и Сербии, Дунай, линия фронта, равнина Румынии.
Пока экипажи изучали по карте маршрут предстоящего полета, у наших машин собрались офицеры из штаба Народно-освободительной армии Югославии и советские офицеры связи. Поднявшись по лесенке и войдя в самолет, я увидел на сиденье по левому борту пассажира. Он был одет в светло-серый плащ, звездочка на пилотке поблескивала эмалью. Лицо его показалось мне знакомым. Готовый сорваться с моих уст вопрос был предупрежден легким прикосновением чьей-то руки. Я обернулся. Заместитель начальника советской миссии Мельников предупредил какие бы то ни было расспросы:
– Занимайтесь своим делом! [97]
Пассажирская кабина наполнилась офицерами. Командир нашей группы Герой Советского Союза полковник В. Щелкунов, прибывший на остров, напомнил о спасательных жилетах. Я вынес их в кабину, и все занялись подгонкой жилетов и лямок парашютов. Я помог и незнакомцу надеть спасательный жилет, положил возле него парашют.
Когда приготовления в кабине подходили к концу, я вышел осмотреть самолет снаружи. Убедившись, что колодки из-под колес вынуты, струбцины с рулей глубины сняты и трубка «Пито» расчехлена, я возвратился в самолет.
В абсолютной темноте медленно подруливаю к границе летного поля, где оно упирается в покатый склон. Отсюда будем стартовать. Поставив самолет на линию взлета, опробую моторы. Их мерный рокот прорезывает тишину, корабль вздрагивает. Механик докладывает о готовности материальной части. Даю команду: «Взлетаем!» До отказа посылаю вперед рычаги секторов газа, отпускаю тормоза и веду машину на взлет. Пилотирую только по приборам, через стекла фонаря кабины ничего не видно - кругом темень. Чувствую, самолет покинул землю; продолжаю наращивать скорость, зная, что она пригодится: впереди нагорье, которое вот-вот встанет перед носом корабля. Легким движением штурвала на себя поднимаю самолет вверх. Слева и справа холмы закрывают видимость еле заметного горизонта. Лавирую меж них, чтобы быстрее преодолеть препятствия. Внизу проплыли склоны гор, выступил обрывистый берег. Мы держались на высоте трехсот метров. Вдруг ослепительный луч прожектора ударил сверху в борт фюзеляжа, пополз по хвосту. Надо поскорее вырваться из этого огненного столба! Снижаюсь, чтобы спрятаться за барьером гор, и еще больше увеличиваю скорость. Когда назойливый луч застрял в расселинах скал, самолет уже спокойно, на высоте пятидесяти метров, шел над морем своим курсом.