Сто один далматин
Шрифт:
— Не трогайте ее ребята, весь язык сожжете!
Щенки остановились, и Мерзелле удалось дойти до двери невредимой. Она широко распахнула двери, и луна высветила ее черно-белые волосы и накидку из белого обезьяньего меха чрезвычайно простого покроя. Она обернулась и обвела взглядом заполненную собаками комнату.
— До свидания, вы, маленькие отвратительные создания, — процедила она, — Как я буду любить вас, когда из щенков вы превратитесь в шкурки, особенно тех, которые пойдут на мое пальто! Я просто не могу дождаться этого мгновения!
Она не закрыла дверь, и было видно, как она прошла мимо
Век бы не слышать Понго и Дамке этого сигнала! Его звук перенес их в то далекое время, когда они сидели около полосатой машины на Внешнем Кольце. Тогда они были в полной безопасности и даже не подозревали, какие приключения их ждут впереди!
Джаспер торопливо прикрыл входную дверь, пробормотав: — Если нам придется покончить со щенками, то лучше держать их всех вместе.
Понго окаменел. Если бы только он мог предвидеть это! Хоть бы Волкодав был здесь и с ним можно было бы посоветоваться.
Дамка прошептала: — Если ты хочешь напасть на этих разбойников, я помогу тебе, Понго.
Счастливчик быстро предостерег: — Они всегда носят с собой ножи.
Понго стал лихорадочно обдумывать положение, в котором они оказались.
— Если мы нападем на них, — прошептал он Дамке, — они могут убить нас, и тогда не останется никого, кто смог бы помочь малышам. Сохраняй спокойствие, дай мне подумать!
Негоды переговаривались друг с другом хриплыми голосами:
— Я могу сказать только одно, — буркнул Джаспер, — если мы затеем все это дело сегодня, то наверняка пропустим «Раскрой Преступление».
Он упомянул их любимую телепередачу. Два джентльмена и две леди в безукоризненных вечерних костюмах должны были отгадать, какое преступление совершили другая леди или джентльмен в не менее безупречном наряде. Строгие моралисты утверждали, что передача провоцирует волну преступлений и переполняет тюрьмы, ибо люди нарушают закон только для того, чтобы покрасоваться на экране телевизора. На это им возражали, что преступность росла и до этой передачи, а тюрьмы всегда были переполнены, поэтому, скорее всего, появление шоу «Раскрой Преступление» вряд ли сильно изменило ситуацию.
Обоим братьям ужасно хотелось стать участниками передачи, но они понимали, что их ни за что не выберут, разве что они совершат уж очень оригинальное преступление, однако ничего интересного в голову им не приходило.
— Мы сможем прикончить их после передачи, — заметил Саул, — придется заняться этим делом ночью, когда они уснут. Так будет безопаснее.
— Не нравится мне все это, — проскрипел Джаспер. — Какой бы способ мы не выбирали, под конец мы потеряем последние силы, а ведь еще и шкуры надо будет снимать!
— Может, нам удастся набить руку, — протянул Саул, — и мы сможем снимать шкуры перед экраном телевизора?
— Но все-таки, девяносто семь щенков, — с сомнением покачал головой Джаспер. Вдруг его глаза дико блеснули: — Слушай, Саул! Готов побиться об заклад, что еще никто не убивал девяносто семь далматинских щенков за раз! Вот что нам нужно! Теперь нас телевизионщики из шоу «Раскрой
— Да, это дело, — загорелся Саул. — Только представь себе: на нас смотрит вся Англия, а мы красуемся в смокингах и с цветками гвоздики в петлице! Но тогда нам придется убить их как-нибудь позаковыристей. Может, сдерем с них шкуры живьем?
— Нет, — поморщился Джаспер, — нам не удержать их в руках, они будут дрыгаться. Может, сварим их в кипятке?
Понго в отчаянии прошептал на ухо Дамке: — Придется напасть на них, это наш единственный шанс.
Вдруг Кроха, которая не отрывала глаз от безмолвного экрана, коротко и резко тявкнула два раза. Ни один человек не догадался бы, что этот лай переводится с собачьего, как «Раскрой Преступление», но братья Негоды невольно повернулись на этот шум и их взгляды скользнули по экрану телевизора. Саул зарычал от ярости, а Джаспер завопил от негодования. По телевизору шла передача «Раскрой Преступление», но без звука, разумеется. Они чуть не пропустили свою любимую программу, и это в тот момент, когда у них впервые появилась надежда стать ее участниками! Братья бросились к телевизору. Саул повернул регулятор громкости на полную мощность, а Джаспер усилил контрастность изображения. После этого они со вздохом облегчения откинулись на свои матрасы.
— На полчаса они отключились, — тихо проговорил Счастливчик.
Наконец мозг Понго заработал в полную силу. Он прошептал на ухо сыну: — Выводи щенков во двор! За Негодами присмотрим мы с мамой.
Счастливчик ответил: — Если мы будем уходить через кладовую, то сможем по дороге съесть наш завтрак. Дверь рядом с очагом. Она на защелке, но я думаю, что ты справишься с нею, папа.
Понго никогда не пробовал открывать защелку, но он видел, как это делал Волкодав. Он твердо ответил сыну:
— Да, я смогу открыть ее.
На цыпочках они пересекли кухню. Понго поднялся на задние лапы и ухватил пастью рукоять задвижки, но даже не смог ее пошевелить. Он разжал зубы и стал рассматривать запор при свете пламени очага. Он увидел, что рукоять надо приподнять и повернуть, чтобы сдвинуть защелку.
— Сейчас, — сказал он Счастливчику и снова вцепившись в рукоятку, попытался приподнять ее вверх. Задвижка не открывалась. Он подумал, что Счастливчик может и разочароваться в его способностях. Он тянул и тянул рукоятку вверх, пока ему не стало казаться, что у него выкрашиваются зубы. С испугом он предположил, что замок откроется с громким шумом, но тут телевизор взорвался громом аплодисментов: кто-то раскрыл преступление участника передачи (тот украл из отелей две сотни пробок от ванн). Понго сделал последнее отчаянное усилие, замок щелкнул и дверь распахнулась настежь.
— Я знал, что ты справишься, — с гордостью сказал Счастливчик.
— Вопрос сноровки, — неразборчиво отозвался Понго, ощупывая языком зубы, чтобы проверить, все ли они на месте.
Из кладовой тянуло холодом. Когда дом был еще фермой, здесь была сыроварня, и вместо стекол в окнах были деревянные жалюзи. Проникающий сквозь них лунный свет яркими полосами ложился на каменный пол. Мясо для завтрака было уже разложено в длинные корытца — Негоды не любили работать с утра. Для маленьких щенков корытца были поменьше, для старших — побольше.