Сто осколков счастья
Шрифт:
Тишина, только откуда-то сверху доносится детский плач и крик матери.
«Похоже, никого нет, – с надеждой подумала Варя и позвонила. – Ну и отлично: с самого утра было ясно, сегодня неудачный…»
Послышались шаги, дверь приоткрылась.
– Простите, вы к кому? – спросил полный мужчина лет пятидесяти, с узкими темными глазами и женственным подбородком.
– Здравствуйте, Илья Пак здесь живет?
– Здесь, – ответил мужчина и открыл дверь пошире. – А вы, простите, кто?
– Я Варвара Кручинина, исполняю главную роль в сериале, вместо Галаниной.
– А-а! –
Варя вошла в светлую прихожую: зеркальный шкаф-купе, кресло, кошачий домик на курьей ножке-когТэдерке.
– Очень рад знакомству! – склонил голову мужчина и жестом указал на дверь в комнату.
– Вы, наверное… – Варя хотела сказать «отец», но запнулась и поправилась: – Наверное, родственник Ильи?
– Да нет, я и есть Илья Сергеевич Пак.
– Вы? – растерялась Варя и уточнила: – А вы сценарист сериала «Вся правда о моем отце»?
– Увы, я – сценарист, а вы, судя по всему, ожидали увидеть мужчину помоложе? – весело спросил Илья Сергеевич. – Вынужден разочаровать! Присаживайтесь!
Варя вспыхнула от радости, опустилась на диван и затараторила:
– Нет-нет, что вы! Я… я просто счастлива, что вы – не мой ровесник! Все-таки писать сценарий – это не рэп сочинять, тут нужны жизненный опыт, знание людей, богатое воображение.
Она снова вскочила и возбужденно закружила по комнате, краем сознания отмечая полки с книгами, афиши и дипломы в рамках, яркие прозрачные шторы, раскрытый ноутбук с текстом на экране.
– Просто вы так замечательно раскрыли образы молодежи шестидесятых годов, такие выпуклые детали, все так узнаваемо! Прямо один к одному про моих родителей!
– Очень рад, приятно слышать, польщен! – живо откликнулся Илья Сергеевич.
– Я почему-то думала, вы примерно одного со мной возраста, удивлялась, как точно вы передали атмосферу эпохи, – жестикулировала Варя. – Но теперь понятно, откуда все эти факты: вы – ровесник моего отца, тоже, наверное, первое слово сказали «спутник»?
– А-а, вот вы о чем… Нет, мое первое слово было «баба», – улыбнулся Илья Сергеевич. – Но не потому, что я бабник, просто рос с бабушкой и дедушкой. А эти, как вы правильно сказали, яркие детали привнес не я. Мы ведь работаем втроем: кроме меня, еще Ольга Колесова и наше юное дарование Женька Петров.
«Значит, моего брата все-таки зовут Евгений», – горестно подумала Варя и с усилием улыбнулась собеседнику:
– Простите, что ворвалась без звонка.
– Ну что вы, Варвара, всегда пожалуйста, в любое время. Мы ведь дома работаем, готовый материал отсылаем по электронной почте, со съемочной группой видимся редко, так что я очень рад вашему визиту. Мои как раз в Анапу уехали…
– В Анапу? Здорово! – перебила Варя. – Тогда я пошла?
– А кофе? С коньячком?
– Нет-нет, спасибо, меня ждут внизу…
– А вы позовите тех, которые ждут!
– Спасибо, в следующий раз.
– Ловлю на слове! – отозвался сценарист. – Может, у вас, Варвара, есть пожелания насчет сценария? Что вам хочется видеть в дальнейшем?
– Правду, всю правду о моем
– Будем стараться, – заверил Илья Сергеевич, распахивая дверь. – Женька нам истории подкидывает пачками, на два сериала хватит. Рад был увидеться!
Глава 14
Маленькие детки – маленькие бедки
Николай остановил машину у подъезда, положил руки на руль, помолчал и с суровой обидой сообщил:
– Приехали. Прошу!
– Может, зайдешь, посидим, чаю попьем? – вяло предложила Варя.
– Не слышу энтузиазма в голосе, – хмыкнул Николай. – Чай без вина – пей без меня, Варенька.
– Нет, правда, отдохнешь… – Варя запнулась. – Немного.
– Опять надурить хочешь? «Будь нежным!» А потом – спокойной ночи, Кипятков? Ладно, все понял. Я, конечно, не сценарист, фигура помельче.
Водитель не договорил.
На крыльцо вышла Анна Кондратьевна и сладко улыбнулась.
– О, Петросян на стреме, караулит, – кивнул Николай. – Иди, а то Кондратьевна настучит Кате, что мужиков в квартиру водишь.
– А ты куда? – виновато спросила Варя.
– Домой: машину вымою, отосплюсь, а с утречка пораньше в Правду, за Маргаритой и Джульеттой.
– Коля, честное слово, там, у Ильи Сергеевича, было совершенно не то, что ты думаешь. Просто у меня сейчас нет сил все рассказывать… Всю правду о моем отце… Ладно, я пошла, можно?
– Хозяин барин, – хмуро сообщил водитель.
– Спасибо тебе, Коль, до встречи.
Николай демонстративно промолчал.
Варя дождалась, пока машина уедет, торопливо кивнула Анне Кондратьевне и пролетела через холл, заполненный пением птиц.
В квартире бесцельно побродила по комнатам, перебрала и протерла безделушки и полки в стенке, съела шпроты из банки и наконец уселась за вышивку.
Очнулась Варя в сумерках, когда поняла, что нанизывает бисер почти вслепую. Оторвалась от мерцающей цветочной гирлянды, попила кофе со сгущенкой, подошла к окну. Небо еще было прозрачным, но дома уже уронили тяжелые тени винного цвета, и в квартире стемнело. Девушка включила ночник и вновь взялась за иголку. На рассвете, щурясь, завязала узелок под последней пайеткой и рухнула на тахту. На джинсах самоцветами переливался пышный венок полевых цветов.
Телефонный звонок раздался ровно в семь утра.
Варя подскочила на тахте, сон улетел, словно его унесло ветром.
Девушка вылетела в прихожую, схватила телефон. В трубке раздалось кукареканье.
Девушка поглядела на светящиеся кнопки: «Кто это? Что за глупые шутки?!» Мелькнула мысль о дочери Маргариты Святославовны: «Екатерина пытается напугать? Угрожает? Ну нет, не на ту напала!» Варя решительно поднесла трубку к уху, набрала в грудь воздуха, еще раз выслушала: «Кукареку!» – и только собралась дать гневную отповедь неизвестному шантажисту, как вспомнила: это же будильник! Она сама поставила встроенный в телефон будильник на семь утра! Когда сердце перестало испуганно трепыхаться, Варя вздохнула: «Да что же это такое? Будильника испугалась! Скоро от вороньего крика и тележного скрипа буду шарахаться!»