Сточное время
Шрифт:
Но, предположим, оказалось, что способности твои ограничены. То есть зачерпнуть немного энергии из Колодца ты, пожалуй, сумеешь, но применить ее с толком не получается. Обидно, конечно, но кое-какие возможности остаются. При должном терпении можно освоить единственную, но полезную операцию. Какую? Ну, мало ли. Например, сварку. А что, довольно эффектно – надвинув на глаза маску, ты склонился над какими-то железяками, и между твоих ладоней дрожит комок слепящего пламени. Все вокруг озаряется мертвенно-белым светом, разлетаются искры, и на металле под твоими руками словно бы сам собой возникает
Хуже всего, если способностей не обнаружится вовсе. Жрица посмотрит на тебя пронизывающим взглядом, пожмет плечами и скажет, что инициировать нечего. Или просто откажет, не объясняя причин. Такое тоже бывает. И останется тебе развернуться, сесть на поезд или на дирижабль и тащиться обратно через полконтинента, ругая себя последними словами за то, что зря потратил на билет кучу денег. Больше ведь ругать некого. Не жрицам же претензии предъявлять. Некоторые, конечно, пытались, обещали чуть ли не Храм спалить. Ну и возвращались домой через пару дней – лицо счастливое, глазки добрые, разве что слегка затуманены, а по подбородку слюна изо рта стекает.
А ведь можно и без Колодцев прожить. Большинство людей, кстати, так и делает. И не едут они на остров, не проходят инициацию, трудятся себе по месту постоянного жительства и не испытывают по этому поводу никаких душевных терзаний. Да и то сказать – какая по нынешним временам выгода от этих Колодцев? Паровые машины и без них прекрасно работают. Даже дирижабли летают…
– Это ты меня заранее утешаешь? – насмешливо спросила Виола. Янус, пытавшийся разговором отвлечь ее от недавней аварии, сконфуженно замолчал. Действительно, вряд ли подобные рассуждения обрадуют девушку, которая с детства бредит Колодцами. Да еще непосредственно перед попыткой инициации.
– Ну, это я так, – промямлил Янус, – чтобы разговор поддержать. У тебя все отлично будет, я даже не сомневаюсь. Мы уже почти прилетели…
Ялик снизился и, пробив густую пелену облаков, понесся к очередной холмистой гряде, за которой уже виднелась серо-стальная поверхность моря. Снег на побережье так и не выпал, и пологие склоны были покрыты пожухлой рыжеватой травой. Скальные вкрапления на их фоне казались ребрами, торчащими сквозь истлевшую шкуру. Недалеко от берега виднелась железнодорожная станция, там пыхтел паровоз, а от пристани как раз отходил паром, везущий пассажиров на остров.
– Ага, – удовлетворенно заметил Янус, – вовремя прилетели. Этот кораблик мы, по крайней мере, обгоним. Ну и прекрасно. А то представляешь, какой там бардак начнется, когда они все припрутся?
Остров представлял собой нагромождение скал, среди которых едва оставалось место, чтобы мог причалить паром, а с воздуха – дирижабль. Ближе к берегу располагались гостиницы для тех, кто дожидался инициации. Иногда ждать приходилось несколько дней, и от чего зависит конкретный срок, было совершенно не ясно. В какой-то момент к претенденту входила жрица и, сохраняя загадочное молчание, уводила его по узкой тропинке к самой большой скале, внутри которой были выдолблены целые залы для проведения таинств.
Янус не стал садиться прямо на берегу, рассудив, что ялик – не дирижабль, много места не
– А ничего, что мы сюда приземлились? – спросила Виола. – Надо ведь, наверно, где-то отметиться? Прибыли, дескать, ждем, когда позовете…
– Сейчас разберемся, – успокоил Янус. – Мы же на ялике, вроде как Посвященные. А к Посвященным они, наверно, сразу выходят. Можем пока здесь осмотреться. Полюбуемся видом.
– А ты в тот раз долго ждал?
– Нет. Мы всей толпой с парома сошли, а на берегу нас уже встречают. Нескольких человек сразу в сторону отвели, ну и меня в том числе. Следуйте, говорят, за нами. А остальных послали в гостиницу заселяться.
– То есть тебе даже ждать не пришлось?
– Представь себе, нет. Сразу повели в башню.
– Сразу поняли, что ты такой умный?
– Ну, дык…
– А сама процедура сложная?
– Я лично почти ничего не помню. Положили на какой-то диванчик, и я то ли заснул, то ли сознание потерял. Потом очнулся, а рядом как будто гейзер. Только не обжигающий, а просто горячий. Ну, или теплый. В самый раз, в общем. Это я Колодец почувствовал. И не бьет струей, а такой… тягучий. Как будто волна сквозь тебя идет. Словами не объяснишь. Ну, что я тебе рассказываю, скоро сама узнаешь. Этот Колодец ласковый, для первого раза – самое то.
Перебрасываясь репликами с Виолой и проверяя, надежно ли закрыта кабина, Янус ловил на себе завистливо-удивленные взгляды. Ну, еще бы – сопляк, а уже на ялике, да еще и в компании с красоткой самого что ни на есть столичного вида. Янус сделал значительное лицо.
Они подошли к перилам. Вниз уходила отвесная стена с небольшими уступами, на которых умудрялся расти какой-то чахлый кустарник. В ясную погоду с террасы открывался, наверно, потрясающий вид, но сейчас обзор застилали бесформенные клочья тумана. С неба сеялся не то мелкий дождь с крупинками снега, не то мокрый снег, разбавленный капельками воды. Вся эта морось под порывами ветра скручивалась в тугие жгуты, которые слепо бродили над рифленой поверхностью океана.
– Холодно как, – пожаловалась Виола, пряча нос в воротник. – Хочу побыстрей в Колодец. И чтобы не просто теплый, а раскаленный, как настоящий гейзер.
Янус стал сбоку, закрывая ее от ветра.
– Насчет Колодца не знаю – это как жрицы скажут, а на улице действительно делать нечего. Пошли в дом, погреешься. Возьмем стаканчик глинтвейна…
– А перед инициацией можно?
– А кто ж его знает, вот и проверим. Ладно, ладно, шучу…
Они вошли в уютный холл, и Янус кивнул на кресла у больших панорамных окон.