Столица феодоритов
Шрифт:
От топографического знака хорошо просматривается все плато, вытянутое с востока на запад. Ограничено оно совершенно неприступными, местами нависающими обрывами скал. На плато, как уже говорилось, можно проникнуть и по двум другим оврагам, по которым проходили колесные дороги. Лучшая из них поднималась по восточному (Капу-Дере) и подводила к главным городским воротам. Кроме того, на юго-восточном краю плато есть потайной спуск вниз — к пещерному монастырю и на главную дорогу, что выходит из восточного оврага на южный склон горы.
С севера верховья трех оврагов заслонены руинами высоких и толстых стен с башнями. В нижней части Табана-Дере имеются следы передовой, тоже мощной стены, а в последнее время открыты остатки стены и наверху — на левом краю
Некогда все мысы Мангупа входили в территорию нижнего города. Позднее он расширился, заняв часть Кожевенного оврага, и разделился на две части. Более возвышенная прилегала к верхнему городу (цитадели) и захватывала верховье Гамам-Дере с его родником. Очевидно, эта часть Феодоро стала привилегированной — на ней восстановлена большая базилика св. Константина и Елены, которая ранее стояла посреди нижнего города, а теперь оказалась у ворот в новой стене; появился и княжеский дворец. Верховья Табана-Дере, а также «буруны» — Чуфут-Чоарган и Чамны — превратились в ремесленный район. На Сосновом же мысу до конца существования города оставался пустырь, своего рода запасная территория.
План Мангупа. А — Табан-Дере; Б — Гамам-Дере; В — Капу-Дере; I — Чамны-Бурун; II — Чуфут-Чоарган-Бурун; III — Елли-Бурун; IV — Тышкли-Бурун.
Пустыри, расположенные за пределами оборонительных стен Чуфут-Чоарган- и Чамны-Бурунов, в момент вражеской опасности, очевидно, тоже использовались. На них укрывались жители расположенных вблизи Мангупа селений вместе со своим скотом и движимым имуществом. В мирное время на пустырях этих, по-видимому, паслись лошади и другие домашние животные.
Ранний Мангуп (V–VI вв.) охватывал лишь территорию верхнего города. Доступ в него преграждают величественные руины цитадели на Дырявом мысу.
Цитадель
Из построек Мангупа полнее других сохранилась цитадель. Она состоит из оборонительной стены, как бы отсекающей Дырявый мыс с напольной стороны, ворот, перекрытых коробовым сводом, и двухэтажного донжона, расположенного посреди стены. Когда впервые была возведена крепость, этот "верхний замок", пока установить не удалось: скорее всего — в период раннего средневековья, гораздо раньше остальной части города. Когда город разросся, это первичное укрепление стало играть роль его цитадели. В X в. она перестраивается; к этому времени и относится все, что мы видим, тогда как остатки более ранних сооружений можно обнаружить лишь путем раскопок. Верхний этаж донжона был жилым, нижний служил, вероятно, своего рода гридницей, еще ниже — полуподвал, использовавшийся, видимо, в качестве арсенала или склада, а позднее как тюрьма.
Забегая вперед, выскажем предположение, что в период господства турок именно в этой тюрьме и томились наиболее важные пленники, захваченные татарами и турками при опустошительных набегах на русские, украинские и литовские земли. Русский историк Н. М. Карамзин писал, что в 1569 г. на Мангупе был заключен в темницу московский посол Афанасий Нагой. С 1572 по 1577 г. здесь томился в плену воевода Василий Грязной24. Внешний фасад башни, выдвинутый вперед, не имел окон — лишь узкие смотровые бойницы. Все это придавало зданию угрюмый и неприступный вид. Внутренний фасад — совершенно иной. С этой стороны постройка носила до сих пор не утраченный дворцовый характер. Посредине расположен богато украшенный широкий вход, по сторонам и на втором этаже — широкие окна, обрамленные затейливыми резными наличниками. Не исключена возможность, что здесь и была основная резиденция правителя Феодоро.
От времени цитадель постепенно разрушается: и донжон и стены сильно пострадали как от естественных причин,
В известной работе А. Л. Бертье-Делагарда "Феодоро и Каламита", на которую мы уже ссылались, высказана мысль о том, что стены и донжон ("оборонительная казарма, редюит") построены турками; приведен и целый ряд соображений в пользу этого мнения. Однако по новым археологическим данным выходит, что турки лишь местами переделали использованную ими цитадель, ничего почти не изменив в ее архитектуре. Вторичное же использование христианских надгробных плит для вырезывания на их обороте оконных и дверных наличников (главный аргумент в пользу турецкой принадлежности постройки) случалось и в дотурецкие времена. Кроме того, резная «изнанка» наличников могла принадлежать не только надгробиям. Ведь совпадение орнаментов на могильных плитах и в архитектурных деталях — не редкость.
Напротив ворот цитадели (внутри нее) расположены остатки октагона — небольшой восьмигранной церкви, построенной в VIII в. Вероятно, это была княжеская капелла. Сложена она из крупных, прямоугольных в сечении, искусно отесанных блоков.
По всему восточному обрыву Дырявого мыса тянутся многочисленные пещерные сооружения, из которых хорошо видна дорога к главным воротам города, идущая под обрывами. Большинство пещер вырублено в раннесредневековое время. Служили они в качестве казематов и устроены на самом обрыве, чтобы удобнее было поражать неприятеля сверху, в случае его приближения по дороге. Такие же пещерные укрытия есть и на западном краю мыса, и висят они над тем отрезком колесного пути, который подводил к главным воротам.
Особенностью этих боевых сооружений, типичных для юго-западного Крыма, была приспособленность их как для целей войны так и для хозяйственного использования в мирное время здесь хранились, по-видимому, всевозможные продукты, хозяйственный инвентарь. Об этом красноречиво свидетельствуют вырубки для установки деревянных полок на стенах пещер и углубления на полу для днищ пифосов, в которых можно было хранить жидкие и сыпучие продукты (вино, масло, зерно, муку). В некоторых казематах содержались и животные, на это указывают высеченные у стен каменные разной высоты корыта (ясли, кормушки) с петлями для привязывания лошадей, а также мелкого и крупного рогатого скота.
В средней часта восточного обрыва, прямо в цепи боевых казематов, некогда соединенных висячими галереями, балконами, лесенками, была пещерная церковь. В восточной, закругленной стороне ее (абсиде) находился алтарь. Это церковь защитников цитадели: в их глазах она как бы усиливала оборону Дырявого мыса присутствием божества или того святого, которому посвящалась.
На самом конце Дырявого мыса стояла дозорная башня, контролировавшая подступы к Мангупу со стороны Бельбекской долины (следы ее стен еще кое-где видны). Перед башней было сооружено помещение, служившее когда-то казармой. Нижняя его часть вырублена в скале, верхняя, сложенная из камня, не сохранилась. По вырубкам в скале можно представить характер помещения перед башней и самой башни. Под основание последней вела дверь, а за ней лестница, по которой спускались в довольно обширную, неправильную в плане искусственную пещеру. Западная и восточная стены ее разрушились, и образовалось сквозное отверстие, хорошо видимое снизу, при подъезде к Мангупу с севера.
По краю скалы, нависшей над Капу-Дере, из пещеры ведут еще ниже две лестницы. Одна, правая, приводит на узкую, длинную площадку — как бы балкон, который нависает над дорогой, другая — в обширное пещерное помещение. Это подземная тюрьма (может быть, "гауптвахта"). Она состоит из зала с истертым до блеска подпорным столбом посередине — местом наказания, допросов, пыток. Одиночные камеры вырублены в северной и восточной сторонах пещерного зала. Дверь в его южной стене ведет во второе помещение тюрьмы. Здесь, очевидно, дожидалась очереди смена стражи, которая тем временем наблюдала за заключенными.