Столп огненный
Шрифт:
Реджинальд со стоном поднялся с кровати.
– Налей ему вина, пока я одеваюсь, – попросил он сына.
Несколько минут спустя все трое расселись на стульях в зале, и Джулиус не стал ходить вокруг да около.
– Элис Уиллард получила новости из Кале. «Святая Маргарита» досталась французам, ее груз продали с торгов.
Ролло охватило отчаяние.
– Так и знал, – тихо сказал он. Для отца это была последняя попытка поправить семейные дела. Он поставил на кон все – и проиграл. Что теперь прикажете делать?
– Какого дьявола этот корабль вообще занесло в Кале?! – воскликнул сэр Реджинальд, пытаясь скрыть растерянность
– Джонас Бэкон говорил, что шкипер собирался зайти в порт на какой-то мелкий ремонт, – объяснил Ролло. – Отсюда и задержка.
– Но Бэкон не говорил, что этим портом будет Кале.
– Нет.
Веснушчатое лицо Реджинальда исказила ярость.
– Он знал, подлец, знал! И Филберт, паскуда, тоже знал, когда продавал нам этот груз!
– Ты прав, отец! – согласился Ролло, которого тоже переполняла ярость. – Этот лживый протестантский выродок все знал! Нас ограбили!
– Как вы намерены вернуть свои деньги, уплаченные Филберту? – спросил епископ.
– Никак, – горько откликнулся Реджинальд. – В городишках вроде нашего никому не разрешают разрывать договоры, даже если случается что-то из ряда вон. Договор священен.
Ролло, изучавший законоведение, знал, что отец не преувеличивает.
– Четвертной суд подтвердит, что деньги были уплачены правомерно.
– Вы потеряли деньги, – сказал епископ. – Сможете ли вы вернуть долг Элис Уиллард?
– Нет.
– А в залог сделки вы внесли аббатство, верно?
– Да.
– Этим утром Элис Уиллард заявила мне, что аббатство теперь принадлежит ей.
– Чтоб ее! – буркнул Реджинальд.
– То есть она права?
– Да.
– Реджинальд, ты намеревался возвратить аббатство церкви.
– Не ждите от меня сочувствия, святой отец. Я только что лишился четырех сотен фунтов.
– Уиллард сказала, что речь о сумме в четыреста двадцать четыре фунта.
– Совершенно верно.
Джулиус, похоже, думал, что точная цифра принципиально важна. Интересно, подумал Ролло, почему? Возможности спросить ему не представилось, поскольку его отец вскочил, раздраженно прошелся по зале и произнес:
– Клянусь, я заставлю Филберта расплатиться! Он у меня узнает, что никто не может обмануть Реджинальда Фицджеральда и поживать себе дальше! Я заставлю его страдать! Не знаю, как, но…
На Ролло вдруг снизошло нечто вроде озарения, и он перебил отца:
– Зато я знаю!
– Что?
– Я знаю, как мы отомстим Филберту!
Реджинальд прекратил расхаживать по зале и сузившимися глазами уставился на Ролло.
– Давай, выкладывай, что у тебя на уме.
– Сегодня днем Донал Глостер, помощник Филберта, перебрал спиртного в таверне. Дочка Филберта ему отказала. Ну вот, от выпивки у него развязался язык, а от обиды он забыл об осторожности. Он сказал, что Кобли и их дружки устраивают тайные службы.
Епископ Джулиус немедля воспылал праведным гневом:
– Службы? Без священника? Это же ересь!
– Когда я стал его расспрашивать, Донал тут же спохватился, промямлил, что имел в виду собрания. Но вид у него был виноватый, и он быстро сбежал.
– Я давно подозревал, что эти крысы проводят тайные протестантские службы, – сказал епископ. – Но вот где? И когда? И кто туда приходит?
– Не знаю, – признался Ролло. – Но Донал знает.
– Он нам расскажет?
– Может быть. Рут его отвергла, так что ему незачем больше хранить верность Кобли.
– Надо выяснить
– Позвольте мне потолковать с ним. Я возьму с собой Осмунда. – Осмунд Картер, глава стражи, был детиной немалого роста и славился своей жестокостью.
– Что ты скажешь Доналу?
– Объясню, что его подозревают в ереси и предадут суду, если он не расскажет нам все как на духу.
– Он испугается?
– Не то слово.
– Сейчас удачное время, чтобы напасть на протестантов, – задумчиво произнес епископ Джулиус. – Католическая церковь, увы, вынуждена защищаться. Королеву Марию Тюдор повсеместно бранят за утрату Кале. Ее законная наследница Мария Стюарт, королева Шотландии, вот-вот выйдет замуж в Париже, а муж-француз заставит англичан выступить против нее. Сэр Уильям Сесил и его подельники разъезжают по стране, пытаясь добиться поддержки для незаконнорожденной Елизаветы Тюдор, которую они хотят возвести на трон. Потому удар по еретикам в Кингсбридже окажется весьма кстати для всех католиков Англии.
Значит, подумалось Ролло, мы не просто отомстим, а выполним Божью волю. Юноша ощутил, как сердце заполняет свирепая радость.
Его отец, по-видимому, чувствовал то же самое.
– Ступай, Ролло, – сказал Реджинальд. – Ступай и сделай все как надо.
Ролло накинул плащ и вышел из дома.
Здание гильдейского собрания стояло на другой стороне улицы. Шериф Мэтьюсон располагался на нижнем этаже, в одном помещении с приставом Полом Петтитом, который вел переписку и следил, чтобы все документы хранились в должном порядке. Конечно, на Мэтьюсона не всегда можно было положиться, если речь заходила об интересах Фицджеральдов: порою он прямо отказывал в помощи сэру Реджинальду, отговариваясь тем, что служит королеве, а не мэру. По счастью, сегодня шериф отсутствовал, и Ролло не имел ни малейшего желания его разыскивать.
Вместо того юноша спустился в подвал, где готовились к исполнению своих обязанностей воскресным вечером Осмунд Картер и его подручные. Осмунд зачем-то напялил на голову плотно сидевший кожаный шлем, отчего приобрел еще более задиристый вид, чем обычно. Когда Ролло вошел, он зашнуровывал высокий сапог.
– Пойдем, поможешь мне кое-кого допросить, – сказал ему Ролло. – Тебе не придется ничего говорить.
Он хотел было добавить «Просто смотри посуровее», но счел, что это будет лишним – Осмунд и без того всегда так смотрел.
Они вышли из здания и двинулись по главной улице, залитой лучами послеполуденного солнца. Ролло размышлял, не поторопился ли он уверить отца и епископа Джулиуса в том, что Донал сломается и все расскажет. Если Донал успел протрезветь, он может оказаться крепким орешком. Начнет юлить, будет твердить, что нес спьяну не пойми что, и наотрез откажется от всяких слов, которые он якобы поизносил насчет протестантских служб. Тогда придется его вразумить.
У пристани Ролло окликнула Сьюзан Уайт, дочка пекаря и его ровесница. С этой милой девчушкой, мордашка которой очертаниями напоминала сердце, Ролло по молодости целовался и даже отваживался немножко распускать руки. Именно тогда он осознал, что плоть не имеет над ним той власти, какой она обладала, похоже, над парнями вроде Донала Глостера и Неда Уилларда. В общем, посиделки со Сьюзан ничем таким не закончились. Наверное, рано или поздно ему все равно придется жениться, чтобы какая-то женщина занималась хозяйством, но уж он подыщет себе кого-нибудь познатнее, чем дочка пекаря.