Столпы Земли
Шрифт:
Вначале она была голой, после того как Уильям и его слуга… Вволю натешившись, они вернулись к столу, оставив ее лежать на полу рядом с истекающим кровью Ричардом. Они принялись есть и пить, словно забыв о своих жертвах, и тогда она и Ричард, улучив момент, выскользнули из комнаты. К тому времени гроза уже бушевала вовсю, и, пробежав под проливным дождем по мосту, они укрылись в часовне. Однако Ричарду почти тут же пришлось вернуться обратно, чтобы забрать свой и Алинин плащи, и, прежде чем Уильям и Уолтер успеют опомниться, снова удрать.
Но разговаривать с ней он, похоже, не собирался. Протянув сестре плащ, Ричард завернулся в свой и, сев на пол в ярде от нее, тоже прислонился спиной к стене. Ей так хотелось, чтобы кто-нибудь нежно обнял и утешил ее, а Ричард вел себя так, будто она совершила что-то ужасно постыдное; но самым страшным было то, что она и сама так думала. Алина прекрасно понимала и разделяла его отвращение, его нежелание даже прикоснуться к ней.
Холод радовал ее: он помогал отрешиться от мира и, казалось, несколько притуплял боль. Она не спала, но в какой-то момент они оба впали в подобие забытья и надолго оцепенели.
Внезапно окончившаяся гроза заставила их прийти в себя. Алина начала различать очертания окон часовни — маленькие серые пятна в кромешной тьме. Ричард встал и подошел к двери. Она смотрела на него, чувствуя раздражение оттого, что кто-то потревожил ее покой: ей хотелось вот так сидеть до тех пор, пока не замерзнет вконец или не умрет с голоду, ибо самым желанным для нее сейчас было тихо отойти в царство вечного покоя. Ричард открыл дверь, робкий свет забрезжившего утра осветил его лицо.
Алина ахнула. Ричарда было трудно узнать. Лицо брата распухло и покрылось запекшейся кровью и синяками. Алина едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. Ричард всегда был полон пустой бравады. Словно дитя малое, он вечно скакал по замку на воображаемом коне, направо-налево пронзая людей воображаемой пикой. Отцовы рыцари обычно подзадоривали его, притворяясь, будто дрожат от страха перед его деревянным мечом. На самом же деле Ричард мог испугаться даже зашипевшего кота. Но прошлой ночью он сделал все, на что был способен, и за это его жестоко избили. Теперь ей придется заботиться о нем.
Она медленно поднялась. Все тело ломило, однако боль уже начала утихать. Интересно, что сейчас происходит во дворце? Должно быть, Уильям и его слуга прикончили кувшин вина и теперь отсыпаются. Скорее всего до восхода солнца они не проснутся.
К этому времени надо уйти из замка.
Алина подошла к алтарю, который представлял из себя обыкновенный деревянный ящик, покрашенный белой краской. Она уперлась в него и резким толчком опрокинула.
— Ты что делаешь? — испуганно спросил Ричард.
— Здесь тайник нашего отца, — ответила она. — Он рассказал мне о нем перед тем, как его увели.
На том месте, где стоял алтарь, лежал тряпичный сверток. Алина размотала его. Внутри оказались меч в ножнах на ремне и грозного вида кинжал в фут длиной.
Подошел Ричард. Он имел некоторый опыт обращения с мечом, ибо уже в течение года брал уроки фехтования, правда, не очень-то преуспел в этом деле. Алина же и вовсе не владела им, поэтому она протянула меч брату. Он застегнул ремень на талии.
Алина взглянула на кинжал. Ей никогда не приходилось носить оружия, так как всегда рядом был кто-то, кто мог ее защитить. Подумав, что этот ужасный нож понадобится ей, чтобы постоять за свою жизнь, она почувствовала себя страшно одинокой, да и сомнительно было, сможет ли она вообще когда-либо воспользоваться им. «Однажды я вонзила деревянное копье в кабана, — размышляла девушка, — почему тогда я не смогу вонзить эту штуку в человека, в кого-нибудь вроде Уильяма Хамлея?» Но она с омерзением отвергла эту идею.
Кинжал имел кожаные ножны с прорезью для ремня. Эта прорезь была достаточно большой, чтобы Алина смогла продеть в нее свое изящное запястье. Она нацепила ножны на левую руку, спрятав длинное лезвие под рукавом плаща. Если она и не сможет никого заколоть, то, возможно, ей удастся хотя бы припугнуть врага.
— Давай сматываться! — засуетился Ричард.
Алина кивнула, но на полпути к двери остановилась. За окнами часовни быстро светало, и она разглядела на полу два темных предмета, которых прежде не замечала. Подойдя поближе, она увидела, что это были седла — одно обычного размера, а другое невероятно большое. Перед глазами встали Уильям и его слуга, въезжающие в замок предыдущим вечером, сияющие своей победой в Винчестере и утомленные долгой дорогой, небрежно снимающие со своих коней седла и, перед тем как поспешить во дворец, закидывающие их в часовню. Этим двум наглецам и в голову не приходило, что кто-нибудь посмеет ограбить их. Но отчаяние придает людям храбрость.
Алина выглянула из-за двери. Двор замка был залит неярким утренним светом. Ветер стих, на небе ни облачка. Неподалеку валялось несколько дощечек, сорванных с кровли часовни ветром. Двор был пуст, если не считать двух щиплющих мокрую траву коней, которые уставились было на Алину, но затем вновь опустили головы. Один из них был огромным боевым конем, что объясняло сверхъестественные размеры седла, другой — жеребец в яблоках, не больно красивый, но ладно сбитый и крепкий. Алина внимательно посмотрела на них, затем — на седла, затем — снова на коней.
— Чего мы ждем? — беспокойно спросил Ричард.
Алина решилась.
— Возьмем их коней, — твердо сказала она.
Ричард выглядел испуганным:
— Они убьют нас.
— Не поймают. А вот если мы оставим им лошадей, они вполне могут догнать нас и убить.
— А вдруг они поймают нас прежде, чем мы ускачем?
— Поэтому надо поторапливаться. — Она вовсе не была так уверена, как делала вид, но надо было подбодрить Ричарда. — Давай сначала оседлаем жеребца — он выглядит более дружелюбно. Принеси седло, которое поменьше.
Алина побежала через двор. Оба коня были привязаны длинными веревками к торчавшим из земли столбам, оставшимся от сгоревших построек. Алина подхватила веревку жеребца и тихонько потянула. Конечно же, это был конь слуги. Она предпочла бы что-нибудь поменьше и поспокойнее, однако решила, что справится и с этим. Ричарду же придется взять боевого коня.
Жеребец настороженно посмотрел на Алину и прижал уши. От волнения ее трясло, но она заставила себя, подтягивая веревку, говорить ласково, и конь успокоился. Придерживая его голову, она гладила его по морде, а Ричард в это время набросил узду и протолкнул в пасть животного удила. Алина с облегчением вздохнула. Ричард опустил на коня седло и быстрыми, уверенными движениями закрепил его. Оба они с детских лет умели обращаться с лошадьми.