Стоматолог для оборотня
Шрифт:
— От тебя лишь один вред! — прошипела Нука, но строгий взгляд Джареда заставил ее подчиниться.
Все вышли. Мы с Тарреном остались в палатке вдвоем. Мужчина все так же лежал, глядя в потолок. Было слышно, как он дышит.
Я присела рядом. Взяла его прохладную руку в свою ладонь. Мужчина еле заметно поморщился, словно от зубной боли.
— Послушай, Таррен. Мне жаль.
Он ничего не ответил.
— Правда. Я знаю, что это не то, чтобы ты хотел услышать. И вообще не знаю, что можно сказать в подобной ситуации, но я все же попробую. Как-нибудь подай мне знак, что слушаешь меня. — попросила я, побоявшись, что мужчина утратил способность воспринимать человеческую речь.
Но Альфа прикрыл глаза, а затем вновь открыл, все так же продолжая рассматривать потолок.
— О! Значит, не все потеряно! — бодро заявила я. На самом деле меня раздирала горечь. Но я знала — только начнешь жалеть человека, особенно болеющего, как он тут же свалится в пропасть собственного отчаяния. Врач — это тот же воин. И чаще всего он воюет больше с головой пациента, нежели с реальными болячками. Ведь верно же говорят, что "все болезни либо от головы, либо съел чего-нибудь". Других нет. И я была уверена в том, что в этом мире, пусть даже он и был напичкан магией и странными существами, все было точно так же.
— Подумаешь, связь! — заявила я. — Миллионы людей в моем мире живут без нее и радуются! Так гораздо проще! — я посмотрела на реакцию мужчины. Ноль внимания, фунт презрения. Отлично… Продолжим психологическое давление! — А ты что думал, что ты в сказку попал? Раз есть магия, связь истинных, укус этот, который пробудит ответные чувства… Ишь! Размахнулся. Как все просто! А я тебе скажу, что нет! Все зависит от нас самих! И мы, люди, пусть и живем в убогом мире, погрязшем в собственных грехах, в отсутствии всяких этих магических штучек- дрючек, знаем цену настоящим чувствам! Знаешь, как сложно бывает найти любовь? Порой никто никогда вообще не находит, так и живет один! И ничего! Понимаешь, учится с этим справляться. Радуется и дарит любовь другим! Кто-то ломается, да. Но не тот, в ком есть живой дух и воля. Порой, человек весь мир обойдет, чтобы своего человека найти. И не три, не четыре раза ошибается. А двадцать, тридцать раз. И такое было. И насмешки человек чужие выдержит. И все равно борется. А уж коль полюбит кого, так добивается! Не опускает рук. Какая это любовь, подумай сам, если какая-то дурацкая магия может ее сломать? У нас верят, что настоящая любовь, истинное чувство, все победит. Все выдержит. Разве не так?
Таррен едва заметно шевельнулся, а я заметила, как его губы исказила усмешка.
— Как теперь жить, если я не чувствую тебя, Анна? Как жить, если во мне словно рваная рана во всю душу?! — тихо сказал он.
— Ты меня любил? Ответь! — потребовала я.
— Да. — Таррен кивнул. — Я помню это чувство. Помню как твой запах сводил меня с ума… Но сейчас…
— Что сейчас!? Ниточку оборвали и прощай-привет? Значит, не любил!
— Любил! — Таррен, рывком поднявшись, сел. — Любил, Анна!
— Любовь — это не то чувство, которое может уничтожить какая-то магия. — ответила я.
Мы помолчали.
— Анна… — обратился ко мне оборотень спустя какое-то время.
— Да?
— Я хочу проверить. Хочу понять…Ты… Ты можешь меня поцеловать?
Я усмехнулась.
— Кусать не будешь?
Он покачал головой.
Я присела рядом с Альфой и осторожно коснулась своими губами его губ. Оборотень нежно меня поцеловал. Словно пробуя на вкус. Однако, не стал затягивать, довольно быстро отстранившись.
— Нет. Ничего. — сказал он.
Я усмехнулась.
— Отлично! Тогда я тебя поздравляю, ты свободен в выборе! Найдешь ту, что понравится, и…
— Ты. — сказал он.
— Что? — не поняла я.
— Ты мне нравишься.
Я засмеялась.
— Ты же только что сказал, что ничего не чувствуешь! Потом, я не подхожу тебе. У меня одни зубы на уме! Так что, найдешь себе кого-нибудь поприличней… Вон, Нука, в тебя, похоже, влюблена… Или та блондиночка из оперы…
Но то, что произошло с Тарреном, совершенно выбило меня из колеи. Его взгляд, бывший фиалковым, вновь разгорался янтарным пожаром.
— Нет, Анна. Ты.
Я едва не застонала.
— Да почему я то, если ты ничего уже не чувствуешь? Мы же даже целовались! И ничего! Ты же сам сказал!
Этот театр абсурда начал меня раздражать. Похоже, оборотень был просто не в себе.
— Знаешь, Анна. Этот мир весьма сурово обошелся со мной. Я уже почти умер, но ты смогла меня поднять. Заставила вновь над чем-то задуматься… Даже если я ничего никогда больше не почувствую, я бы хотел, чтобы рядом со мной была именно такая девушка. И ни Нука, ни, тем более, та блондинка тебя мне не заменят.
— Ну ты же можешь найти еще кого-то…
— Других таких больше нет. Ты верно сказала. Если любишь — борись. Я буду бороться, Анна. И, будь уверена, я не сдамся.
15.3
Когда все вернулись, мы с Тарреном довольно бодро употребляли заново сваренный согревающий напиток. Народ в шоке уставился на ожившего оборотня. Особенно впечатлился Эрс, который даже потыкал неверяще в Альфу пальцем.
— Это что, чудесное исцеление? Что ты сделала? Что ты ему дала?
— Новые мозги! — ехидно хмыкнула челюсть, а Эрс заржал.
— Неплохо! Думаю, не будем разрушать проделанную Анной работу и приставать с расспросами. — сказал Мароу Пик. — Лучше, давайте подумаем, стоит ли дальше держать путь к полюсу. Как я понимаю, мы опоздали, и черная работа уже сделана. Клариссу, скорее всего, уже отпустили.
Дракон кивнул.
— Может, и так. Вот только нам не мешало бы все же понять, кто такой умный до этого додумался. А для этого я бы оказался, так сказать, на месте преступления и хорошенько бы осмотрелся вокруг. Может, что-то нам даст подсказку.
Таррен кивнул.
— Я не успокоюсь, пока не встречусь с этими господами лично. Видите ли, они мне теперь сильно задолжали… — сказал Альфа.
Так за разговорами и прошел вечер. Лишь Нука молчала, бросая на меня полные гнева взгляды. И чем я ей так не угодила? Вначале же вроде все нормально было.
Мы уже собирались вздремнуть, как снаружи палатки раздался странный шорох.
Я прислушалась.
— Шуршит что-то! — сообщила я.
— Да что там может шуршать, Аннушка? — зевнула челюсть. — Снежок наверное припорошил палатку…