Стон земли
Шрифт:
Сегодня служительница Шипе Тотека осмотрела спатифиллумы с помощью внутривиденья. Все они успешно впитали силу бога. Теперь можно приступать ко второму этапу замысла и отправиться в бывшую деревню. За несколько ходок воин и жертвователь принесли все драгоценные кустики к пепелищу. Пока ребята бегали туда-сюда Аманенетль занималась посадками. На сей раз женщина не испугалась, смело шагнула прямо в зловещее облако пепла и не побоялась остаться там одна. Прямо в мёртвой земле она вырывала ямки и помещала туда растения вместе с грунтом и частицей достойного сердца шочимики (100). Между ними Бумажная Кукла отмеряла ровно по десять шагов. Пока мужчины переносили горшки из лагеря и обратно, они старались говорить друг с другом как можно меньше. Именно тогда Спящий Кролик со всей болью осознал, как сильно разделила их коварная красавица. Он чувствовал, Тощий Волк
Картины прошедших дней вставали одна за одной, жрец настолько отдался воспоминаниям, что не заметил, как к нему подошёл Тощий Волк и присел напротив.
– Не помешал? Что делаешь?
– произнёс парень неуверенно. Сразу стало ясно, он пришёл сюда за другим, и невинные фразы - лишь повод для неприятного разговора.
– Да нет, ничего, - в груди уже подавилось то самое неприятное чувство, которое возникает, когда тебя ставят в неудобное положение.
– Давай выйдем, надо поговорить, - сказал воин и опустил глаза.
Священник кивнул, встал с циновки и направился к дверному проёму, командир ордена Венеры пошёл следом. Некоторое время они, молча, шли плечом к плечу, каждый смотрел только вперёд и не поворачивался к собеседнику. Остановились на краю обрыва. Взору открылось холодное иссиня-чёрное небо. Звёзд мало. Тусклую жёлтую Луну пересекали серые полоски облаков.
– Знаешь, я хочу быть с тобой честным. Не хочу таиться, скрывать и обманывать, - начал Куиллокуэтлачтли. Каждое слово давалось ему с трудом. Мужчина выдавливал их, словно последние капли сока из листа агавы, - Ты знаешь, ты видишь, мне нравится Аманенетль, - тут избранник Тлауискальпантекутли резко вдохнул, словно порезался или наступил на колючку, - Я понимаю, ты меня осуждаешь. Я и сам осознаю, что делаю всё неправильно. Прости, я не в силах противостоять своему желанию. Можешь думать, будто я безвольный слабый, падший человек. Наверное, так оно и есть. Я и сам страдаю, - здесь парень краем глаза покосился на жреца и, увидев, что тот остался недвижим, продолжил, - Вот всё закончится, мы приедем домой. Я заберу её из храма, приведу в свой дом, мы свяжем друг друга плащом и юбкой. Обещаю, я проведу обряд покаяния Тласольтеотль (101) и снискаю прощение богов. Мы уже договорились. Она не против, - Тощий Волк резко повернулся к Тетемикточтли, во взгляде читалась мольба. Жертвователь продолжал смотреть вперёд, словно каменная статуя, - Да не молчи ты!
– взмолился воин.
– Послушай, - священник повернулся к собеседнику и покачал головой, - Кто я такой, чтобы судить тебя? Ты сам избираешь свой путь. Все мы в руках Ипальнемоуани. А что до моих личных чувств, то разве они имеют хоть какое-то значение? Могу тебя заверить, я оставлю их при себе. Вот и всё. А когда ты совершишь покаяние, никто уже не сможет тебя осудить.
По лицу метателя дротиков стало понятно: этот ответ лучше, чем могло быть, но всё же тайные надежды не оправдались.
– Хорошо. Я и не мог рассчитывать на большее. Во истину, у тебя чуткое отзывчивое сердце. Я уже сказал, я хочу быть честным с тобой и не хочу врать. Теперь я обращаюсь к твоему лицу и сердцу. Аманенетль просила меня обмануть тебя. Но как я могу? Я дорожу нашим товариществом и не хочу, чтобы между нами была ложь. Завтра я хочу с ней возлечь. По её плану я должен притвориться больным, а она будто бы останется ухаживать за мной. Тебя же она отправит на поиски нового куста спатифиллума. Я умоляю тебя, Тетемикточтли, пожалуйста, дай нам уединиться, дай насладиться друг другом. Прошу, только один раз. Всего
Тут комок подступил к горлу Спящего Кролика. Вот оно. Этого-то он и боялся, но знал, оно произойдёт рано или поздно. Даже хорошо, что Тощий Волк открылся и смиренно просит не мешать богохульству. Разве есть у него выбор? Их двое, да и один воин сможет с ним справиться. К тому же, сможет ли начинающий жрец биться с Куиллокуэтлачтли? И потом, парочка ведь может вообще сбежать от него. Внутри всё жгло, будто юноша опрокинул в себя чашку острого соуса.
– Просьба твоя толкает меня на нечестивый поступок. Задуманное тобой равно осквернению храма перед лицом Дарителя Жизни. Мне тяжело решиться на такое. Во истину, за твои утехи я расплачусь собственным покоем, а возможно и благосклонностью господина. И мне придётся идти с тобой на обряд покаяния, - священник потупил взор. Как же служитель ненавидел себя в тот миг!
– Но мне ничего не остаётся. Конечно, я уйду. Конечно, не вернусь до полудня. Прошу только об одном. Когда приду, сделайте вид, будто ничего не происходило.
Не слова - лягушки, черви и змеи сорвались с порочных губ. Дрожь прошла по телу. Пот выступил на лбу скатился вниз и разъел глаза. Но Спящий Кролик не протёр их - пусть щиплет. Боль - вот награда за потворство богопротивным занятьям.
– Благодарю тебя, друг. Я очень признателен тебе, и, если ...
– Начал Тощий Волк.
– Не стоит благодарить. И не называй меня "друг", - в сердцах бросил Тетемикточтли, резко развернулся и зашагал к хижине.
Конец лжи
Новое утро, такое же, как и все остальные. Ленивое Солнце медленно вставало над рекой. В кронах ясеней звонко запели птицы. В пучке света из дверного проёма играли пылинки. Той ночью Тетемикточтли так и не удалось уснуть. До самого рассвета он пролежал, сжавшись в плотный комок на циновке, будто желал стать как можно меньше и незаметнее. Когда нестройный хор тревожных мыслей полностью истощил сознание, волнения отступили и в голове остался один странный монотонный шум. Так парень и провёл всё время с закрытыми глазами, с головой завернувшись в плащ, между сном и явью в забытье. Потом юноша услышал, как поднялась Аманенетль. Девушка пошепталась с Тощим Волком и начала раздувать угли в очаге. Нужно вставать. В любом случае богомерзкого действа не миновать, так хотя бы не трепать нервы перед отходом. Ни к чему. Быть может там в лесу, жрец сможет поговорить со своим сердцем. Мужчина распрямился - ох как затекла спина, - опёрся на руки - те едва не подломились, и сел.
– А, проснулся, - хрипло протянула Бумажная Кукла, - У Куиллокуэтлачтли лихорадка. Всю ночь промаялся бедняга. Только теперь уснул. Не буди его. Я сейчас сделаю отвар из корней и трав, приготовлю лекарство. Тебе придётся пойти в лес одному. Что искать, ты знаешь. Сейчас позавтракай и отправляйся.
Священник поглядел на женщину хмуро и ничего не ответил. Тощий Волк, видимо решил сыграть в представлении самую незначительную роль, воин просто лежал лицом к стенке и не двигался. С удивлением служитель смерти заметил на огне небольшой сосуд, от которого шёл странный запах. Неужели действительно какое-то снадобье?
Тетемикточтли повязал тильматли, надел сандалии и встал на ноги. Его колотило, будто парень только что вылез из горной реки. Свежий ветер ворвался через дверной проём и обдал несчастного невыносимой стужей. Мужчина поёжился и подсел к костру. Дрожащей рукой жрец взял пару вчерашних лепёшек и кусочек солёного мяса. Подошла Аманенетль и подкинула каких-то специй в странное варево. Жертвователя тошнило, желудок отказывался принимать еду. Всё, а то ещё вырвет. Возжигатель копала сбросил остатки в очаг, схватил палку-копалку и вышел.
Легче не стало, ноги слушались плохо. Юноша, словно полностью обескровленный, шатался, ступни норовили подвернуться. Однако вера, будто стоит только удалиться от нечестивого дома, и силы вернутся, не давала остановиться. Вот уже хижина скрылась из виду. Действительно, походка стала увереннее, в голове прояснилось. Наедине с природой, вдали от собратьев человек всегда чувствует себя лучше. Спящий Кролик свернул с тропы и зашагал по мягкой лесной подстилке. Всё-таки слабость сказывалась, и священник искал удобное место, где можно посидеть и собраться с мыслями. Вскоре парень угнездился на большом бревне и откинулся спиной на влажный ствол дерева позади. Тишина. Казалось, слышно, как под трухлявой корой копошатся многоножки.