Стопроцентный американец (Исторический портрет генерала Макартура)
Шрифт:
"Hybris" - только, конечно, усовершенствованный, обогащенный цивилизацией, буржуазной наукой, проявлявшийся в расизме, великодержавном шовинизме, презрении к другим народам, в антикоммунизме, был душой Макартура.
Дугласу Макартуру, конечно, было чрезвычайно приятно, что уже при жизни он обрел бессмертие. Хотя бы на Филиппинах. Ведь сколько поколений ни пройдет, как бы люди ни старели, сколько бы их ни умирало, всегда вечно будут двадцатилетние, здоровые, сильные. Один из них в форме солдата вооруженных сил, услышав "Дуглас Макартур!", выкликнет: "Духом здесь!" Всегда!
Всегда ли? А как сегодня? В Международном пресс-центре (управление информационной службы филиппинского президента), который курирует иностранных корреспондентов, готовы ответить на любые вопросы. Причем это официальные ответы. 7 июля 1986 года автор этих строк отправился в пресс-центр. До него оставалось примерно минут пять, как вдруг поток автомашин остановился перед заграждением из уборочных машин - огромные желтые самосвалы. По обеим сторонам их - солдаты. Так был блокирован путь к гостинице "Манила", где укрылось под защитой уже своих вооруженных людей самозваное правительство бывшего сенатора А. Толентино, провозгласившего себя президентом страны{14}. Это была попытка государственного переворота, достигшего своей пиковой точки 7 июля 1986 года.
Штаб-квартирой восстания, резиденцией будущего правительства А. Толентино избрал гостиницу "Манила".
Яркий, солнечный день. Автомашины, солдаты. "Манила" была в двух шагах. Как всегда, она красиво возвышалась над этой частью города. Ее зеленая крыша, зеленое окаймление из краски, положенной на современные конструкции, и из живых цветов природы - пальмы, пышные тропические акации - придавали зданию одновременно и величие и элегантность. Подумалось: 48 лет? назад из "Манила отель" вышел, сверкая золотом, фельдмаршал Макартур и провозгласил фактически свою власть: "Наполеон Лусона" военной рукой отодвинул дворец Малаканьянг, где работало правительство автономных Филиппин, и сделал "Манилу" главным зданием страны. Сегодня за тяжелыми дверями с бронзовыми ручками, в полумраке роскошных комнат укрылись мятежники. Их глава А. Толентино занял номер Дугласа Макартура. Одно из знамен, под которым выступал Толентино,- антикоммунизм, что означало сохранение зависимости от США, разгром сил, выступавших за избавление от американских баз, ликвидацию порядков, которые насаждались Макартуром.
Мне все-таки удалось добраться до пресс-центра. Его глава Виктор Туасон, заметив, что сам он не слыхал, как выкликали Макартура, и полагая, что это, по логике вещей, анахронизм, обещал выяснить насчет "Духом здесь!". "Однако,- предупредил он,- я смогу это сделать не сегодня и не завтра, видите, какая неразбериха. В армии тоже".
Я видел. Разобраться в обстановке было чрезвычайно трудно. Вскоре А. Толентино, подчиняясь требованию командования вооруженных сил, которое заявило о своей верности К. Акино, оставил гостиницу "Манила", а также свои претензии на президентство. Покинули отель и мятежные солдаты. Все ждали, что произойдет теперь - ведь бунт: но ничего с бунтовщиками не случилось. А. Толентино лишь предъявили счет на 10 миллионов песо за похищенное кем-то из участников путча столовое серебро, испоганенные солдатами ковры, бассейн, за выпитые (естественно, даром) 200 бутылок шампанского, других заморских вин и виски. А мятежные генералы и полковники? Их вызвали главнокомандующий вооруженными силами, военный министр. Немного пожурили и потом вынесли приговор: "Джентльмены, опуститесь-ка и 30 раз отожмитесь от пола". Вот и все наказание. Затем "чрезвычайно утомленных" мятежников накормили завтраком и отпустили отдыхать. Как это понять?
Нет, недаром А. Толентино занял апартаменты Д. Макартура, недаром оттуда призывал развернуть борьбу против коммунизма. Д. Макартур был еще "духом с ним", со многими другими филиппинцами. Слишком долго пробыл на Филиппинах "Наполеон Лусона". Даже уехав в Соединенные Штаты, он продолжал оказывать влияние на жизнь бывшей колонии, или, как здесь говорят, Д. Макартур оставил вместо себя тень "Американского кесаря". Образное выражение, однако, отражает реальную жизнь. "Тень" часто выступает в облике конкретных личностей. Среди них "сурово" наказанные офицеры. До сих пор спасенная, "очищенная" Макартуром от позора предательства филиппинская элита купается в безумной роскоши. До сих пор большинство филиппинцев, которым Д. Макартур не дал возможности осуществить свои мечты на лучшую и свободную жизнь, прозябают в отсталости. До сих пор живы недоверие, а порой и ненависть к коммунизму, которые так упорно насаждал Макартур. До сих пор в некоторых слоях общества силен дух низкопоклонства перед США, а комплекс
неполноценности рассматривается как необходимость и реальность. Один из родоначальников современного низкопоклонства президент Рохас заявлял:
"Мы (Филиппины.- Л. К.) находимся на Востоке исключительно по географическим понятиям. Мы - часть западного мира благодаря культуре, религии, идеологии, экономике... Мы надеемся оставаться частью Запада, возможно, как идеологический мост между Западом и Востоком".
Другой приверженец макартуризма, Карлос Ромуло, исполняя миссию представителя Филиппин в Организации Объединенных Наций, выступал против поддержки националистических, патриотических движений в Индокитае, в Северной Африке, так как, видите ли, "главную войну должно вести против коммунизма". Внешняя политика Филиппин, объяснял Рохас податливость американским требованиям, "подчинена делу международной программы Соединенных Штатов Америки".
Этот дух макартуризма сразу не исчезал и не исчезает. Собственно, А. Толентино был "ягодой" того же поля, что и Рохас с Ромуло. Поэтому ни его, ни мятежных генералов не дали в обиду. Прежде всего американцы на Филиппинах (посольство, компании, командование баз). Они не хотели распыления военных сил филиппинской буржуазии. Взаимные обвинения и наказание "отклонившихся от нормы" могли ослабить элиту в целом. Поэтому и последовал совет - спустить все на тормозах. Да, могучи еще рычаги давления США. У духа Д. Макартура еще сильные позиции, их защищают доморощенные сторонники. Начальник генерального штаба, наказавший мятежников столь необычным способом, через несколько дней принимал подарок от фирмы "Баух энд Ломб" - солнцезащитные очки, точная копия таких, какие носил Д. Макартур. Они так и называются "очки Макартура". С удовольствием надел их филиппинец Ф. Рамос, поклонник генерала, выпускник Вест-Пойнта.
Тем не менее... Через несколько дней мне позвонил Виктор Туасон и, ссылаясь на официальное заявление генерального штаба вооруженных сил Филиппин, сказал: "Имя Д. Макартура перестали выкликать". Над Филиппинами больше не раздается "Духом здесь!". А 31 октября 1988 года американский журнал "Тайм" сообщил, что "взорвана 10-футовая (более трех метров) гранитная статуя Макартура на острове Лейте".
Это уже свидетельство больших перемен. Но еще рано говорить, что Филиппины освободились от "Наполеона". Потому что он еще силен у себя на родине. "Духом здесь!" - гордо говорят его единомышленники.
– Не из-за рубежа грозит нам напасть,- страшил "Американский кесарь" в Хьюстоне.- Опасность затаилась в тех внутренних силах, которые разъедают страну.
В Хьюстоне хорошо помнят это выступление Д. Макартура. В книжном магазине, специализирующемся на антикоммунизме, я увидел плакат с изречением Макартура. Заключенный в рамку, он был похож на амбразуру. Около "амбразуры" останавливались люди. Семь минут. Невидимый механизм приходил в движение, и появлялась очередная фраза из речей Макартура. Однако содержание ее прежнее - "антирусское", как здесь говорят. Чтобы "прокрутить" в течение 12 часов в день все антикоммунистические высказывания Д. Макартура, пришлось прибегнуть, объяснил мне владелец магазина, член фашистского общества Джона Бёрча, к электронной памяти.
Под механическим цитатником висели дощечки с "крылатыми выражениями". Обычно в нормальном магазине на дощечке или листе тонкого металла читаешь: "Мир этому дому", "У очага поселилась доброта", "Дух - богу, любовь семье". Здесь же я увидел совсем другое. Запомнилась "дощечка" со словами "Я вернусь". Речь шла, однако, не о Филиппинах. Речь шла о войне против коммунизма, потому что каждая буква заканчивалась штыком, пронизывающим гидру со словами "коммунизм". Мне сказали, что слова "Я вернусь" в подобном изложении появились повсюду в Соединенных Штатах, когда волна популярности Д. Макартура начала падать, его звезда реакционера No 1 - закатываться.