Сторно
Шрифт:
– Ну, если так… Но… – я облизал сухие губы, и в сердце кольнуло сомнение.
– Ты хочешь сказать, что ребёнку уже пять дней от роду, и он уже имеет личность? – Его взгляд затвердел, – а ты не заметил, что время относительно? Я бы сказал – всегда относительно. Твой племянник уже родился, и мы знаем, что он будет жив и здоров. А пять дней назад, или вперёд – это сущий пустяк.
– Хорошо, я всё понял. Я согласен.
– Тебя нельзя вернуть в твою прошлую жизнь, с ней безвозвратно покончено. Но тебе предстоит совершить поступки в чужой непрожитой жизни, в разгар уже прошедших событий. Не скрою, мы заинтересованы в твоём вмешательстве в уже свершившуюся
Он потрепал Фильку по загривку, а тот встряхнулся и уставился на меня своими хитрющими глазами. Я хотел было отвести взгляд, но не смог. Собачьи глаза увеличились в размере до бесконечности, и я провалился в них, как в чёрную дыру. Разверзлась наполненная космической стужей и мириадами звёзд бесконечная глубина…
…Ду-ту,
Ду-ту,
Ду…
…Остановившееся сердце обрушило на сознание клубящуюся тишину, в которой откуда-то с краю доносился затихающий свист. Мгновением позже забрезжил свет с суетой теней и добавился невнятный шум голосов:
–…адреналин в сердце… …кальций… …гидрокарбонат… …разряд… … разряд… …кислород… …разряд… …всё… …конец… …Маша, время… …жаль мужика…
Тени сгустились, и я со стороны отчётливо увидел фигуры медиков в зелёных пижамах с промокшими от пота спинами, столики с инструментами и аппаратурой и моё израненное голое тело, раскинувшееся на поверхности стола. Затем все образы потекли, закручиваясь направо, и слились в сверкающую воронку с ярким пятном в центре. Холодный сквозняк затянул меня в эту трубу и вынес в пространство бесконечного света.
На фоне яркости обозначились три размытые фигуры. В центре высокая, другие пониже. Я изо всех сил пытался их разглядеть через поток света и не мог. Они стояли неподалёку и говорили обо мне.
– Не вовремя его прислали, – сварливо проскрипел правый, – его информационный центр ещё активен.
– Какая разница, – весело возразил левый, – мы рады всем. Подумаешь, чуть дольше адаптируется и всего-то. Пусть осмотрится, успокоится.
– Но он может внести ненужную турбулентность, – недовольно проворчал правый, – сейчас это нежелательно. Баланс энергий…
– Спор бессмыслен, Всевышнему виднее. Сказано смещение, значит – смещение, – примирительно перебил главный. – И, если подумать, то эта коррекция событий весьма желательна, поскольку уравновесит досадную погрешность.
– А и впрямь, неплохая идея, – оживился левый, – пусть закроет точку нестабильности и заодно отработает карму.
– В принципе я не возражаю. Идея по сути верная, – ворчливо согласился правый, – тем более что новичок нас слушает, пытается анализировать, значит, он адекватен и способен выдержать смещение. Однако нужно спросить и самого неофита.
– А, как же иначе? Обязательно спросим, – радостно подтвердил левый.
– Мир тебе, новичок, – раздался гулкий голос главного, – ты уже понял, что потерял своё физическое тело, и тебе придётся принять это, как данность. Опережая твой вопрос, скажу, что ты находишься в некоем запредельном пространстве, где личность сохраняется в неизменном виде. Тебя сюда направили для промежуточного воплощения.
– Сказать по правде, – проговорил, или продумал, тьфу, в общем, произнёс я, – мне совсем не понятно, где я, кто вы и о чём идёт речь.
– Речь идёт о помещении тебя в определённую точку прошлого времени в чужом теле.
– И на… прошу прощения, зачем и каким образом?
– Самому тебе делать ничего не придётся. Лишь переживёшь несколько неприятных мгновений. При этом абсолютно все прежние знания, воспоминания, навыки и привычки останутся при тебе. И более того, у тебя откроется долговременная память, ты вспомнишь даже то, что давным-давно забыл или узнал мельком и даже кое-что из прошлых жизней. Готов к переносу?
– Странно всё это. Но, по-моему, иметь тело лучше, чем его не иметь. Жалко, что чужое, и, что всего на две с небольшим недели. Готов!
– Хорошо. Ты получишь тело за минуту до его гибели. Не теряйся и сразу будь готов к действию. Если ты не справишься с заданием и умрёшь раньше срока, то будешь перенесён в следующую ближайшую точку нестабильности. Что скажешь?
– Я своих решений не меняю.
– Тогда приготовься, и не забывай у тебя всего шестнадцать дней. Удачи тебе, новичок.
Так в мою жизнь вторглась беда, которая, как известно, не ходит одна…
Глава 2
– …Твою ж мать!.. – Старлей встряхнулся, как собака, прокашлялся и протёр грязной рукой такое же грязное лицо, прочищая глаза от пыли, – добраться бы до этих сук, своими руками в клочья бы порвал! – Он сдул с изрядно потёртого бинокля пыль и приложился к окулярам, вглядываясь в подёрнутое сизой дымкой пространство перед окопами.
Я обнаружил себя возле командирской ячейки в частично осыпавшемся окопе с винтовкой в правой руке и прижатым к груди сидором. Не пытаясь что-либо понять, я огляделся из-под каски. Обращённая наружу сторона туго набитого вещевого мешка была в клочья изорвана миномётными осколками. По руке из двух глубоких царапин каплями стекала кровь. Ага. Вот тебе и «…за минуту до гибели…». Я отложил в сторону растерзанный сидор, обмахнул лицо от пыли и земляной крошки.
–…Та-ак… Сержант Батов, – старлей повернул голову и уставился на меня воспалёнными глазами, – бегом на правый фланг, пусть Сафронов пулемётом причешет вон ту опушку. Задолбали миномёты, мать их в перекрёсток, продохнуть не дают. Да, патроны берегите, сучьи дети. Марш.
Значит, я сержант, и фамилия моя – Батов. Пригнувшись, я повернулся и едва сделал десяток шагов по окопу, протиснулся мимо бойца, как почва под ногами дважды вздрогнула, и тугая воздушная волна швырнула меня вперёд, забила уши ватой, оглушив и присыпав комьями земли. Вот так война обрушилась на меня, как самосвал бетона.