Стоячие камни, кн. 2: Дракон судьбы
Шрифт:
– Но она обещана Медному Лесу! Медный Лес давал ей колдовские силы, и…
– Медный Лес – это я. Она принадлежит мне.
На это возразить было нечего. Ведьму обещали Медному Лесу, и он сам пришел за ней.
В тишине отчетливо прозвучали негромкие легкие шаги, и в проем между двумя валунами, служившими воротами святилища, вбежал Хар. Мальчик глянул вперед с опаской, боясь увидеть окровавленное тело на жертвеннике, но Хёрдис стояла живая, и Хар успокоенно перевел дух. Незнакомца в темной одежде он просто не заметил. Его переполняла новость, и он даже не задумался, отчего все тут неподвижны, как камни, и только огонь своим живым биением освещает застывшие фигуры.
– Послушайте! – задыхаясь от долгого бега в гору, отрывисто заговорил он. Никто к нему не обернулся, и Хар отчаянно повторил: – Послушайте! Там пришли фьялли!
Альрик услышал знакомое тревожное слово и наконец повернул голову к мальчику. Несколько мгновений он смотрел на Хара пустыми глазами, то ли не узнавая его, то ли не соображая, кто он сам и где он.
– Пришли фьялли, их много, целых пять десятков! – возбужденно рассказывал Хар, стараясь докричаться наконец до сознания этих странных людей, которые почему-то заснули с открытыми глазами. От испуга он больше чем вдвое увеличил дружину Хродмара. – Их привел тот самый рябой ярл, который летом болел у нас в Прибрежном Доме. Ну, Ингвильда еще лечила его огнивом, а потом отец обещал отдать ее ему в жены! И теперь он пришел искать ее! Пришел прямо сюда, вы понимаете! Они в Кремнистом Склоне!
Хёрдис вдруг усмехнулась. Это была ее привычная усмешка правой половиной рта, и при виде этого Альрик и даже Горм немного опомнились от изумления. А Хёрдис внезапно стало весело. Вот уж от кого она не ждала помощи, так это от Хродмара Рябого! Однако он очень вовремя пришел! Да и Берг тоже хорош! Хёрдис еще не знала, как все сложится, но уже смотрела на жертвенный нож без малейшей боязни. Теперь она была уверена, что останется в живых.
– Послушай меня, дух Медного Леса! – сказал Горм, обращаясь к великану. Он уже пришел в себя и даже сообразил, что перед ними сам Свальнир, но не был уверен, что того можно называть по имени. – Ты знаешь, какая беда пришла в наш дом. Мы хотели принести эту женщину в жертву богам, чтобы они избавили нас от бед. Если ты сделаешь это, она будет твоей.
– Я сделаю это, – невыразительно сказал Свальнир, не сводя глаз с Хёрдис. – И она будет моя. Ждите меня здесь. И не смейте ее трогать. Иначе я разнесу по камешкам всю вашу усадьбу и ни один из людей не уйдет от меня живым. Ни один.
Повернувшись, он на миг показал людям широкую спину и вдруг исчез. Никто не успел увидеть, пал ли он с кручи или вошел в камень, в свою таинственную дверь между мирами.
– Он сделает это! – повторил Горм, дрожа, как в лихорадке. – В нем – сила! Это сам Свальнир. Последний из великанов Медного Леса. Он может все. А если…
– А если он не справится с фьяллями, то они сами принесут в жертву эту женщину, – дрожащими пальцами вытирая лоб, подхватил Альрик. – Они не меньше Фрейвида хотят избавиться от нее. И уж теперь мы не оставим ее в сарае, а передадим им из рук в руки. Она сгодится как выкуп за Кремнистый Склон.
Хёрдис молчала. Ее веселье пропало, его место медленно занимала холодная тьма страха. Ее не убьют, но… но какая участь ждет ее вместо смерти? Если бы ей предлагали выбирать, она без колебаний выбрала бы фьяллей.
Наконец Хродмар поднялся со скамьи и окинул гридницу осмысленным взглядом.
– Похоже, ярл, нам нечего здесь делать, – сказал Сигват кормчий. – Если тебе нужна твоя невеста, то искать ее следует на Остром мысу.
– Ты прав, – отстраненно согласился Хродмар. – Я сам виноват, что не расспросил толком тех квиттов в усадьбе возле серого камня. Нам не пришлось бы напрасно ходить в такую даль. И сейчас я был бы гораздо ближе к Острому мысу!
– Ничего! – утешил его Сигват. – Зато теперь мы знаем, что та ведьма мертва. Если Фрейвид захотел ее смерти по-настоящему, то он этого добился.
– Лучше бы он сделал это пораньше! – вставил Снеколль. – Что будем брать? Я тут видел в конюшне десяток лошадей. Оружие эти квитты взяли с собой в святилище, но седла и упряжь на месте. А по кладовкам шарят Ульвар с братьями.
– Берите лошадей и съестные припасы, – распорядился Хродмар, окончательно опомнившись и собравшись с мыслями. – Нам нужно идти быстрее, и лишняя тяжесть ни к чему.
– А можно я возьму вон ту, рыженькую? – Весело оскалившись, Снеколль кивнул на Вану.
Девушка охнула и прижалась к фру Альмвейг, даже закрыла глаза, надеясь, что так ее не найдут.
– Я же сказал – лишняя тяжесть ни к чему! – сурово повторил Хродмар. – А это – самая бесполезная добыча, какая только может быть!
– Ну вот, ему можно, а мне, значит… – обиженно заворчал Снеколль, но Хродмар уже вышел.
Сбор в обратную дорогу не занял много времени. Хродмар велел забрать всех лошадей, чтобы затруднить врагам погоню. Вскоре фьялли покинули усадьбу и по своему же следу тронулись обратно в горы, к далекому побережью.
– Что-то мне здесь не нравится! – сказал вдруг Сигват кормчий на первом перевале, озабоченно нюхая воздух. – Если бы мы были в море, то я сказал бы, что надвигается буря.
– Просто ты соскучился по морю, – ответил ему Хродмар.
Мыслями он был уже на побережье, возле самого Острого мыса.
– Здесь, в Медном Лесу, свои бури! – с видом знатока заметил Снеколль. – Наверняка за нами погнался какой-нибудь великан.
Хродмар усмехнулся. Снеколль оглянулся назад, как бы в поисках подтверждения, и вдруг воскликнул:
– А что я говорил! Смотрите, великан!
– Ну да. Два великана, – невозмутимо согласился Сигват, и не подумав оглянуться.
– А следом ползет тот серый дракон, что был на побережье! – подхватил Хродмар.
– Да я вам говорю – великан! Великан , вы понимаете! – закричал в ответ Снеколль, и в голосе его был такой восторженный ужас, который трудно принять за притворный.
Хродмар оглянулся.
Из глубины Медного Леса на них надвигалась живая гора, очертаниями смутно напоминающая человека. Полная луна заливала светом одно плечо, выше самых высоких елей, половину лица с неразличимыми чертами, руку с поднятым мечом… Ниже ничего нельзя было рассмотреть за лесом, достававшим великану примерно до пояса, но и увиденного было достаточно, чтобы кровь застыла в жилах. Исполинская фигура, полная грозной силы, казалась несокрушимой и приближалась с каждым мгновением. Меч в руке великана сверкал черно-желтым в свете луны и, казалось, извивался, как железный змей, рвущийся догнать и проглотить добычу.