Стоящий у двери
Шрифт:
– Ну что? Мир?
– Да. – Елена опустила взгляд, ссориться окончательно совсем не хотелось.
Она ощутила легкое прикосновение к щеке, и Алексей ушел. Оказывается, даже в щеку можно поцеловать так, что тут же хочется еще. Нет уж, хватит! Она всегда посмеивалась над девушками, которые бегали за Лёшкой, не понимая, что в нем находят. Теперь поняла. Но годы дружбы с ним не прошли даром, он стал настолько своим и привычным, что новые ощущения лишь слегка удивляли. И это чувство быстро проходило, не оставляя следа…
Глава 5
Новые обязанности
Сова
– Мы для нее крупноваты, Дэн. В когтях не поднимет, а вот ребенка может и унести. Все-таки иногда нападают и на взрослых. Химзащиту она порвет на фиг, клюв у совы острый, раны от него серьезные. Особенно если в голову клюнет.
– Я ее не слышу совсем. Противогаз мешает.
– У совы мягкое перо, летает почти бесшумно. Как будто подкрадывается с воздуха. Сову можно только увидеть.
Станислав почему-то остановился, и Денис тут же увидел причину. На этот раз противник был поменьше и шумел так, что слышно было издалека. В руках охотников появились «мухобойки», пришлось и свою снимать с пояса. Прозрачные крылышки держали в воздухе довольно крупное насекомое серого цвета, под хитиновым панцирем брюшка можно было разглядеть красную жидкость. Комар, видно, уже повстречал свою жертву и теперь летел низко между стволами деревьев, предупреждая о себе монотонным гудением. Морозов, оказавшийся ближе, хлопнул деревяшкой по тридцатисантиметровому туловищу насекомого. Красные брызги разлетелись по листьям кустарника и его комбинезону.
– Не меньше поллитра. Вот гад! Теперь отмываться надо! – выругался Руслан.
– А ты б его не трогал! – ответил Стас. – Он бы уже не укусил.
– Да ну его к черту, одним меньше. И яйца не отложит, чтоб они все сдохли!
Денис не успел как следует рассмотреть комара, но подозревал, что «химзу» он своим хоботком прокалывает запросто. А крылья звенят громко, любой сталкер его услышит на подлете. Словно угадав его мысли, Морозов сказал:
– Еще успеешь на них насмотреться. Даже ночью летают, а уж по вечерам просто деваться некуда. От островка их дым отгоняет, а вот в лес прямо и не ходи без мухобойки! Сволочи. – Он еще оттирал зеленым листом комбинезон. Лист был больше ладони, странно круглой формы, на кусте, откуда его сорвали, висели шишки, как на елке. Дерево-мутант? Шишки лиственным деревьям вроде не положены. Впрочем, Денис не знал этого точно. Он вообще очень многого не знал…
– А не опасно?
– Что? – Станислав удивился вопросу.
– Куст какой-то странный.
– Чего странного – ольха у воды, где ж ей еще быть? Только растет погуще прежнего.
– А зачем… – Денис указал на подозрительные ветки.
– Стас, он шишек испугался! – Морозов лучше понял беспокойство новичка. Тот ожидал нового взрыва смеха, но его не последовало.
– Да… Сталкер ты, похоже, неплохой по меркам города, но в ботанике не смыслишь ни хрена! А вот наблюдательность и любознательность – это отлично. Только, Дэн, ты, прежде чем руки к чему-то тянуть, лучше меня спрашивай. По первости хотя бы, а то я ж всё время забываю… что ты не местный.
Денису казалось, его перестали считать совсем чужим для общины.
– Стас, я много чего не знаю. – Трудно было произнести слова, но лучше так, чем снова сотворить какую-нибудь глупость. – Тут надо столько лет прожить, чтобы научиться!
– И ты прав, но тебе полегче будет, не с нуля начинаешь-то. Всё на пользу, никогда не знаешь заранее, где окажешься. И всегда что-то ведет вперед. В детстве – любопытство. В юности – сил в избытке и от гормонов башню сносит, несешься куда-то, сам не понимая зачем. Постарше станешь, тут уже сам путь выбираешь. Но идешь, идешь, идешь. Только в старости появится желание остановиться и подумать: а туда ли ты пришел? И не всегда доволен конечным пунктом.
– Стас, ты же еще не старый, откуда ты всё знаешь?
– Я, Дэн, не знаю. Я пока только думаю, теории всякие перебираю. Лес, он, знаешь ли, как-то очень к мыслям располагает…
– А почему?
– Тут время идет по-другому. Медленно. Жизнь неторопливая, тихая, незаметная. Но непрерывная, аж страшно, сколько всего происходит каждую минуту, а ты и не видишь… Вот когда почувствуешь это всё, тогда-то мысли в голову и полезут.
Денис попробовал осмыслить то, о чем говорил охотник. Разглядывая стройные колонны-стволы недалеко от островка, он опять наткнулся взглядом на крошки, оставленные на пеньке для Лесного хозяина. Представил себе, как, дождавшись их ухода, из-за самой толстой сосны выходит седой замшелый старик без «химзы», присаживается на пень и бросает крошки маленьким птицам. А они доверчиво садятся ему прямо на ладонь и прыгают у ног, обутых в плетеные из бересты тапочки…
Морозов остался снаружи, чтобы отмыть комбинезон, а Денис чистился внутри – воды с добавлением какой-то химии было маловато. Но охотники оставляли комбинезоны в «предбаннике», по выражению Станислава, в дом не вносили. Для каждого было свое место, не так уж много его и нужно для полутора десятков ОЗК. Не все обитатели лесного поселения выходили наружу. Пищухин даже стал забывать слово «поверхность»! Денис еще в метро начал так говорить, помня о Елене, а теперь и вправду никакого «наверх» не было. Несколько ступеней всего. Он еще не разгадал тайну сероватой крыши, но дозиметр не показывал внутри ужасающих цифр. Фон повыше, чем в подземке, но только чуть-чуть. Пожалуй, первый вопрос к Станиславу он уже придумал.
Идти по коридору нужно было тихо, в два часа ночи люди здесь отдыхают, но специально для охотников они не гасили на ночь светильники на стенах. Последние вернувшиеся потушат свет. Денис думал, что он здесь один, направлялся в комнату Стаса, в которой нашелся для него уголок – тесновато было в доме-подвале. Но навстречу ему шел человек.
– Вы уже вернулись? – спросил Денис Анастасию, вспомнив теперь, что защитных комбинезонов в хранилище действительно было много. Он поначалу и внимания не обратил, а ведь наблюдательность не помешает.