СТРАХ
Шрифт:
— О, мне кажется, я уже победил, моя дорогая. — Он проник в ряды ее фигур и захватил одну из ее ладей, одновременно убедившись, что она не сможет спасти другую. — Я просто играю с тобой сейчас, — Он некоторое время изучал ладью в своей руке, прежде чем отложить ее в сторону.
— Зачем ты так? Это не очень приятно.
— Тогда не позволяй мне с такой легкость пользоваться твоим положением. — Он лишил ее еще одной фигуры.
Она сердито посмотрела на него.
Он спокойно ответил на ее
— Что бы ты сказала, если бы узнала, что я мог поставить тебе мат и закончить игру еще десять ходов назад?
— Я бы сказал, что ты меня разыгрываешь.
— Возможно. А может, и нет. Насколько ты уверена? Достаточно, чтобы поспорить?
Напряженный взгляд его глаз заставил ее дрогнуть.
— На что поспорить?
— Насколько уверенно ты себя чувствуешь?
— Д-довольно уверенно.
— Неужели?
— Да?
— Ну, в таком случае… ты ошибаешься.
— Что? — Ее взгляд скользнул по доске. — Я не вижу, как…
Он передвинул коня, который все это время стоял в углу, забытый и безобидный. По крайней мере, она так думала.
— Шах и мат. — Он взял свой чай и отхлебнул, пока она смотрела на доску. — Хорошо, что мы не играли на деньги, да?
Она, должно быть, выглядела слишком удивленной, потому что он поставил свою чашку и сказал:
— Хорошая игра. — Когда Гэвин взял ее руку в свою, она была теплой, почти горячей, от кружки чая, которую он держал. — Ты хорошо сражалась, — и его хватка на мгновение усилилась, прежде чем он отстранился, — поверь мне; я играл с лучшими — я знаю.
— Каково это?
— Волнующе. — Она наблюдала, как он смотрит в окно. Небо стало менее угрожающим, и Вэл смогла разглядеть блеклые сумерки, выглядывающие сквозь просветы в темных, как джинсовая ткань, облаках. — Наверно, тебе стоит позвонить домой, — добавил он, словно вспомнив.
Вэл взглянула на свой телефон и сильно удивилась. О боже, уже 19:13. Ее мать будет ужасно волноваться. Скорее всего, она уже в панике. Как время пролетело так быстро, а она этого не заметила? Она рискнула взглянуть на Гэвина, убиравшего доску, и нашла ответ на свой вопрос.
Ее ноги немного дрожали, когда она встала с кресла, после того как так долго сидела неподвижно. Она набрала свой домашний номер. Вызов прошел с первого же гудка.
— Алло? — Голос матери звучал встревоженно.
— Эм, мам? Это я, Вэл… я закончила тренировку.
— Вэл? Что случилось? С тобой все в порядке? Я так волновалась. Пыталась дозвониться до тебя почти полдюжины раз, но ты не отвечала.
Вэл взглянула на историю звонков.
— У меня нет пропущенных, а мой телефон все время был включен.
— Должно быть, это из-за грозы, — сказала мать Вэл, — молния повредила один из телефонных столбов и вызвала
— Н-нет! Не беспокойся. — Гэвин все еще расставлял фигуры, не глядя на нее, но это не означало, что он не слушал. — В гостях, — закончила она, поворачиваясь и усаживаясь на подлокотник кожаного кресла, не заметив довольной ухмылки, которая появилась на его лице при этих словах.
— У Лизы?
— Нет.
— У кого-то из команды?
— Мама, у меня есть друзья и за пределами трека, — она дала матери адрес и добавила: — Ты легко найдешь. Он живет в большом доме с белыми ставнями в конце улицы.
Пауза.
— Он?
Ох-ох.
— Это тот самый мальчик, о котором ты рассказывала мне в машине? Выпускник?
В ее устах это слово звучало как «старик».
— Все совсем не так, как ты думаешь. Он просто…
— Сейчас не время и не место — это обсуждать. Ты, твой отец и я поговорим позже, юная леди.
— Но я не делала…
— Я уже в пути. Буду там через пятнадцать минут. Будь готова.
Телефон замолчал. Вэл уставилась на него.
— Проблемы?
— Нет, — Вэл закрыла лицо руками. — Ох, может быть. Не знаю.
— Надеюсь, это не из-за того, что я за тобой присмотрел.
Вэл не совсем понимала, что значит «присмотрел».
— Моя мама — «надоедливая» защитница.
— А, понятно. Поэтому она решила, что ты и я, — он стоял перед ней, и она даже не слышала, как он подошел, — играем в другую игру. В этом все дело?
Вэл нервно сглотнула.
— Это, гм… да. Наверно.
— Потому что, признаюсь, эта мысль приходит мне в голову. — Он сделал еще один шаг ближе, так что оказался между ее свисающих ног. — Время от времени. — Ласка его все еще теплых рук на ее талии и близость прикосновения кожи к коже заставили Вэл вздрогнуть; несмотря на их тепло, его пальцы, казалось, оставляли за собой дорожки инея. — Сейчас.
Отчаянное желание в его глазах испугало ее. Вэл казалось, что она балансирует на краю зияющей бездны, в одном неверном шаге от падения в темные воды. И когда она его сделает, интересно, всплывет или утонет? Теперь она точно тонула, едва дыша.
— Знаешь, ты такая красивая. Я всегда так думал. Дикая и бесхитростная.
Правда? Она не думала, что эти слова описывают ее — совсем нет. «Он собирается поцеловать меня», — решила Вэл, наблюдая, как он смотрит на нее, и подавляя иррациональное желание сбежать. Я действительно думаю он хочет.
Если это любовь, то Вэл чувствовала себя совсем не так, как она представляла, идя по тонкой грани между страстью и ужасом. Как в «Ромео и Джульетте». Или «Грозовом перевале». И Вэл оцепенела от кипящих в ней страстей.