Страх
Шрифт:
– Дерьмо все это, - говорила она, когда их спор достигал точки кипения. Да мне плевать, что ты трясешься как осиновый лист, что ты боишься собственной тени. Главное, что я сама отлично себя чувствую.
Вид ее подтверждал это на все сто. От поклонников у Черил Фромм отбоя не было, но она умела расправляться с ними с легкостью неимоверной.
– Все знают, что такое страх, - возражал ей Куэйд, уставившись на нее своими молочно-белыми глазами, стремясь (Стив это прекрасно понимал) поколебать ее непробиваемую убежденность.
– А вот и не все.
– И никогда-никогда не испытывала страха? И по ночам кошмары не мучили?
– А с какой стати? Семья у меня замечательная, призраков в доме нет, скелеты в чулане тоже не водятся. Да я даже мяса не его, поэтому спокойно проезжаю мимо городской бойни. Еще раз говорю: дерьмо все это. Я в самом деле не испытываю никаких страхов, но это ведь не значит, что я не живу, не существую!
Глаза Куэйда напоминали в этот момент змеиные.
– Держу пари, ты своей самоуверенностью что-то скрываешь.
– Ага, ночные кошмары, что постоянно меня мучат.
– Не исключено, причем кошмары эти жуткие.
– Тогда валяй, поведай нам о них. А мы послушаем...
– Откуда же мне знать твои кошмары?
– В таком случае поведай о своих.
Куэйд заколебался.
– Видишь ли, - наконец проговорил он, - это предмет, не подлежащий анализу.
– Не подлежит анализу моя задница!
– отбрила его Черил. Стивен не смог сдержать улыбки: анализировать задницу Черил было занятием действительно глупейшим, скорее, следовало на нее молиться. Куэйд, тем не менее, не сдавался:
– Мои страхи - мое личное дело, и в более широком контексте они лишены смысла. Если хочешь, образы, возникающие в моем мозгу, являются лишь отображением моего страха, своего рода семантическими знаками, передающими тот ужас, что и является глубинной сутью моей личности.
– У меня тоже возникают образы, - неожиданно встрял Стив.
– Некоторые эпизоды из детства. Они заставляют меня задуматься о...
Стив запнулся, поняв, что чересчур разоткровенничался.
– Какие эпизоды?
– уцепилась за него Черил.
– Неприятные воспоминания, да? Ну, например, как ты упал с велосипеда или что-то в этом роде?
– Да, похоже на то, - кивнул Стив.
– Временами подобные эпизоды вспоминаются помимо моей воли, как бы машинально, когда я ни о чем таком не думаю.
– Вот именно, - удовлетворенно хмыкнул Куэйд.
– Это есть у Фрейда, - заметила Черил.
– Чего-чего?
– Фрейд, Зигмунд Фрейд, - повторила Черил тоном, каким обычно говорят с малыми детьми.
– Ты, вероятно, о нем слышал...
Куэйд скривился с нескрываемым презрением.
– Эдипов комплекс тут абсолютно не при чем. Страх, что таится в глубинах человеческой души, присутствует там задолго до того, как мы осознаем себя как личности. Зародыш в материнском чреве ухе знает, что такое страх.
– Тебе это известно по собственному опыту?
– подковырнула его Черил.
– Может быть, и так, - невозмутимо парировал Куэйд.
– Ну и
Усмешка Куэйда словно говорила: "Я знаю кое-что такое, о чем ты и понятия не имеешь".
Усмешка эта очень не понравилась Стиву: было в ней нечто зловещее, предвещающее что-то такое фатальное.
– Трепач ты, только и всего, - подвела итог Черил, поднимаясь со стула и глядя сверху вниз на Куэйда.
– Может, и в самом деле трепач, - согласился вдруг тот как истинный джентльмен.
* * *
Довольно неожиданно все споры между ними прекратились.
Не было больше разговоров о ночных кошмарах и их глубинной сути. В течение последующего месяца Стив видел Куэйда крайне редко и неизменно в компании Черил Фромм, с которой тот был подчеркнуто вежлив, даже уважителен. Он даже перестал носить свой кожаный пиджак лишь потому, что, по ее словам, ей отвратителен запах мертвых животных. Столь внезапная и крутая перемена в их отношениях весьма озадачила Стивена, но он в конце концов довольно примитивным образом отнес ее на счет сексуальных мотивов. Сам Стивен девственником не был, однако женщина оставалась для него великой тайной матушки-природы, существом столь противоречивым, что понять его не в силах человеческих.
Он, безусловно, ревновал, хотя и сам себе не признавался в этом. Больше всего его обижало то, что амурные дела не оставляли Куэйду времени на общение с ним.
Но, как ни странно, Стивена не покидало ощущение того, что Куэйд вовсе не влюбился в Черил, а стал к ней "клеиться" из каких-то своих, одному ему известных соображений. И уж конечно не из преклонения перед ее могучим интеллектом... Каким-то шестым чувством Стив распознал в Черил Фромм будущую жертву, слепо направляющуюся прямо в силки, расставленные хитрым и безжалостным охотником. Однажды, спустя месяц, Куэйд сам заговорил о Черил:
– А знаешь, она вегетарианка...
– Кто, Черил?
– не сразу понял Стив.
– Ну, а то кто же?
– Конечно, знаю. Она ведь как-то раз сама про это говорила.
– Да, но речь идет не просто о причуде или преходящем увлечении. Это прямо-таки какое-то помешательство: ее воротит даже от запаха мяса, а мясников она ненавидит лютой ненавистью.
– В самом деле?
Стив никак не мог понять, к чему он клонит, зачем завел он этот разговор. Куэйд тут же это прояснил:
– Страх, Стивен, страх - вот где собака зарыта.
– Ты хочешь сказать, она боится мяса?!
– Видишь ли, конкретные проявления страха очень индивидуальны. Что же касается Черил, она действительно боится мяса. Послушать ее, так вегетарианское питание - источник здоровья и сбалансированном состояния организма. Бред какой! Ну да ладно, я ее выведу на чистую воду...
– Куда-куда выведешь?
– Страх - вот в чем суть, Стивен, и я это докажу.
– Но ты...
– Стив постарался, чтобы его тон, выражая обеспокоенность, не прозвучал как обвинение.
– Ты ведь не намереваешься каким-то образом ей навредить?