Страна джунглей. В поисках мертвого города
Шрифт:
Раньше мне было неловко расспрашивать его о причинах бегства из Бонансы, но теперь вроде бы настал удобный момент. Ведь я рассказывал ему о своей семье, о поисках самого себя, о своей жизни в Нью-Йорке. Мы хорошо узнали друг друга и даже, можно сказать, подружились. Когда я задал Панчо этот вопрос, он посмотрел на Анхеля, словно спрашивая у него разрешения.
«Тогда в этой части деревни было шестнадцать домов, – начал он, смотря на окружающую нас стену джунглей. – Теперь не осталось ни одного». Он продолжал шагать вперед, поправляя на плече ружье. «Все началось, когда пришли бандиты.
Я подумал, что ослышался, и поэтому спросил его, что он имеет в виду. «Бандиты сказали, что заберут из деревни часть девушек, если мы не отдадим им землю. Они хотели нас напугать, но мы их остановили», – объяснил он.
Он вдруг зажмурился, пытаясь справиться с эмоциями, исказившими его лицо. Я не видел его в таком состоянии со времен нашего жутковатого путешествия по Бандитскому Тракту в начале экспедиции.
«В общем, случилась перестрелка, – сказал он, присев у ручья, чтобы наполнить свою фляжку. – Погибли два бандита и глава нашей деревни тоже».
Я спросил, не он ли убил этих двух злодеев, но Панчо прямого ответа не дал, а я не стал на него давить.
«Я участвовал в этом споре», – просто сказал он.
«Так почему же ты уехал?»
«Мы боялись, что они придут убивать снова, и я уехал».
«И что же сделали остальные бандиты? – спросил я. – Они возвращались еще?»
Он повернулся и посмотрел на тропинку, ведущую в Бонансу, будто говоря, что теперь в деревне живут именно они, но ничего не сказал. Позднее, когда мы обсуждали эту историю с Крисом, он сказал, что тоже не очень понял, чем все закончилось.
Перед тем как продолжить путь, Панчо хотел сделать еще одну вещь – навестить своего сына Франсиско Ноэля, умершего от астмы в возрасте полутора лет. Если бы он не погиб, то сегодня был бы уже подростком. Но для Панчо он навсегда так и остался большеглазым ребенком с маленькими ножками и кулачками. Когда он умер, Панчо взял его крошечное тело на руки и отнес на небольшое, покрытое высокой травой поле в трех часах пешего хода от Бонансы. Там он выкопал яму и похоронил сына. Он не стал отмечать могилу каким-нибудь камнем, а вместо этого посадил на ней желтые цветы, которые теперь возвышались над травой ярким пятном.
Мы с Крисом остались на тропинке, а Панчо с Анхелем ушли в поле, нашли могилу и опустились перед ней на колени. Отец закрыл руками лицо и наклонился к земле, словно пытаясь приблизиться к сыну, которого оставил здесь так много лет назад. В этой молчаливой беседе со своими сыновьями, одним живым, а другим мертвым, он провел среди желтых цветов около получаса.
Вернулся он к нам с улыбкой на лице. «Прекрасные здесь места, правда? – сказал он под аккомпанемент стрекочущих свои песни насекомых. – Tranquillo».
Мы направились на запад, в сторону Рио-Платано. Таинственный информатор Морде из Трухильо говорил ему о том, что где-то около этой реки, «в высоких горах, где растут большие странные цветы», находится ушедший под землю древний город. Там же, по его словам, были старые кладбища.
«Уже недалеко, – сказал Крис. – К ночи должны быть на месте». До этого мы очень долго продирались через заросли и шлепали по грязи.
В этот момент мы уже находились в биосферном заповеднике Рио-Платано. Он представляет собой около 8500 квадратных километров почти не тронутых человеком лесов, гор, рек, долин и болот, где нет ни дорог, ни деревень. По площади он приблизительно равен Делавэру и Род-Айленду, вместе взятым. Будучи объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО, заповедник остается в основном ненаселенным, если не считать местных индейцев, заходящих туда поохотиться, и творящих свои темные дела представителей наркокартелей.
Крис шел впереди, периодически вытаскивая свой GPS-навигатор, чтобы проверить координаты. Тяжелые кроны деревьев, в которых, судя по шуму, кипела своя жизнь, висели над нами на высоте десяти-пятнадцати этажей. Время от времени, смотря под ноги, я замечал камни со странными рисунками. Но потом мы забрались в такие дебри, что вокруг стало совершенно темно, и я, периодически теряя из виду находившихся прямо перед носом Криса или Панчо, чувствовал, как буквально растворяюсь во мраке. Солнце было еще высоко, но в тени деревьев, казалось, уже наступил поздний вечер. Когда мы спускались в долину, Панчо взмахнул своим мачете и убил коралловую змею. В другой раз мы чуть было не наступили на гнездо муравьев-пуль. Панчо внезапно отпрянул назад и остановил нас, раскинув в стороны руки. Муравьев были сотни и сотни, каждый размером в два-три сантиметра, но я все равно не заметил бы их на темной сырой земле. Позднее мне в руки попадется Шкала боли от укусов насекомых Шмидта, названная так в честь ее создателя – энтомолога Джастина О. Шмидта. Боль от укуса муравья-пули описывается в ней следующим образом: «Чистейшая, пронзительная, ослепительная, будто ходишь по пламенеющим углям с вонзенным в пятку трехдюймовым ржавым гвоздем». Из всех районов джунглей, где нам довелось побывать, этот был самым опасным.
Когда мы добрались до Платано, уже наступила темнота и началась сильная буря. Ветер яростно ломал ветки деревьев, а от дождя ничего не было видно даже при включенных фонарях. Нам пришлось остановиться. «Духи уже рядом с нами», – сказал Панчо в кромешной мокрой темноте. Мы залезли в свои гамаки и попытались уснуть.
Утром Крис сказал: «Придется переплыть реку, другого пути нет». Теперь Платано было хорошо видно. Покрытая белыми пенистыми бурунами река находилась метрах в тридцати от нас. Со стороны оценить ее глубину было практически невозможно.
Крис, не раздеваясь, ступил в воду и исчез с наших глаз. Я не успел просохнуть после ночного урагана, у меня болели кости, ночью я почти не спал. Я посмотрел на Анхеля, который в ответ просто пожал плечами, а потом шагнул в реку. Все было как во сне. Почти сразу же меня сбило с ног течением, затянуло под воду и бросило на каменистую отмель. Я почувствовал, что мне не хватает воздуха. Меня протащило метров тридцать вниз по течению, но потом я все-таки смог ухватиться за лиану и выбраться на противоположный берег.