Страна мыслителей
Шрифт:
– И на кого же, Глория?
– На одного “Химика”, его фамилия Седерстрен.
– Так ведь это было давно, а время сама зна¬ешь .. .
– Но ведь ты был его другом. Ты, наверное, и сейчас знаешь, как его найти.
– А что, если я откажусь помогать тебе?
– Тогда я просто изрешечу тебя.
– – В том, что она это сделает, я не сомневался. Ведь перед тем, как стать врагами, мы были любовниками, по¬этому я очень хорошо себе представлял, чего мож¬но от неё ожидать.
– Нет, тебе нужен не только Седерстрен.
пожалуй, нужна ещё и крошка по имени Джудит?
Я играл с огнём, она аж вспыхнула, но ничего не ответила.
– Она была такая толковая, к тому же такая хорошенькая, – продолжал я, стараясь хоть как—го рассеять её внимание. – Знаете, Глория, а ведь она больше вряд ли сможет пригодиться вам.
– Хватит мне выкать, скотина, ведь сколько раз мы лежали в одной постели, и тогда ты мне ни разу не сказал “вы”. Говори, что ты с ней сде¬лал! – рявкнула Глория, было видно, что и она тоже начинает нервничать.
– А что я ног с ней сделать, – сказал я, зор¬ко следя за её реакцией, чтобы либо потянуть время, пытаясь придумать какой-нибудь выход, ли¬бо подлить масла в огонь, провоцируя её спустить курок: может она промахнётся и мне удастся обез¬оружить её. Я всего лишь отправил её в тюрьму, да и то, только на пять лет.
Услышав это, Глория побагровела, потом вся сжалась, пальцы её буквально впились в спусковой крючок, они аж дрожали от напряжения. И всё же огромным усилием воли она взяла себя в руки.
– Нет, Сол, тебе не удастся спровоцировать меня. И всё-таки когда-нибудь ты сполна получишь за свои штучки.
Глава 9
Сень лет назад.
Тогда я только попал на службу в ЦРУ. Я не знаю, знали ли они о моём прошлом, но по всей видимости, они всё же догадывались. Попал я в восточный отдел. Непосредственный моим шефом был Отто Грюнеберг, немец по национальности. Теперь это – господин Отто фон Грюнеберг, первый заместитель самого директора ЦРУ, лучший специалист по разгадыванию тайных планов противника. Это был огронного роста рыжий детина средних лет, единственной целью жизни которого было добросовестное служение своему отечеству.
— Деньги, только деньги, – гудел Грюнеберг, расхаживая взад и вперёд по моей крохотной при¬ёмной . – Да, мой дорогой, только деньги могут чего—то стоить. Если мы сможем воспрепятствовать приходу к ним наличных денег, то уже этим мы вы¬играем половину дела. Ведь им нужны деньги и не просто деньги, а огромные суммы, чтобы подчинить как можно больше людей своим интересам.
– Вы имеете ввиду красных?
Он перестал ходить взад и вперёд и сердито ответил, – вы сами отлично знаете, кого я имею ввиду. У нас у всех один только враг: это...
— Да уж, – перебил его я, – и вы его видите за каждым углом.
Грюнеберг строго взглянул на меня и нравоучи¬тельным тоном прогремел целую речь: “Из всех лю¬дей , мистер Саливан, которых я знаю, именно вы должны, по моему мнению, полностью сознавать ту опасность, которую они представляют. Вы были за “железный занавесом”. Вы видели своими глазами, что делают с теми людьми, которые борются за свои права, теми людьми, которые хотят жить в свободном мире...” И так далее, и в том же духе. Я выдержал, сколько мог, затем выпалил единым духом, прерывая его трескотню: “Я ничего не знаю. Но мне хотелось бы знать, а что произой-дёт, если мы просто скажем: “Послушайте, парни, весь этот шпионаж против вас стоит нам кучу де¬нег . И у нас нет больше возможности продолжать Эту возню дальше, поэтому мы решили покончить с этим”.
– А вы всё шутите, – сухо сказал Грюнеберг.
– Ну-ну.
А ведь я отнюдь не шутил. Я сказал только то, что думал. К тому же я был недоволен, очень не¬доволен своей зарплатой. Мне платили всего три¬ста долларов в неделю, а требовали так, словно я получал не триста, а шестьсот. А ведь до прихода в ЦРУ я имел работу, дававшую мне не менее семи
сотен в неделю.
– Ладно, – уже более миролюбиво пробасил Грю-неберг, – оставим ненужные проволочки и перейдём к делу.
– Ну, и что вы хотите от меня на этот раз?
– Это, в некотором роде, особое задание, -сказал Грюнеберг и сразу же без обиняков доба¬вил, – оно и опасное. Хотя, что там говорить, элемент опасности вообще присущ нашей профессии.
И пристально взглянув мне в глаза, уже совсем миролюбиво добавил, – скажите, ведь и вы против контрабанды наркотиками. – Это было сказано как прямое утверждение, как обычная констатация фак¬та, вопроса по существу не было, ибо он знал, как я ненавижу наркобизнес и всё с ним связан¬ное .
– Да, я ненавижу наркобизнес, а вы? – снова не удержался я. Ведь они бы могли и добавить зарплату, если так ценят меня.
Но он пропустил мой укол мимо ушей.
– Итак, как я уже сказал, – начал он снова, -учитывая ваши значительные заслуги в нашей орга¬низации , связанные с заданиями по борьбе с торговцами наркотиками, мы решили вновь привлечь вас. На этот раз – в качестве руководителя груп¬пы.
– Хорошо, – согласился я, – но это обойдётся вам в пять сотен в неделю в мою пользу, – уточ¬нил я.
Он сделал вид, будто не слышал моего замечания, продолжая и дальше знакомить меня всё с новыми и новыми аспектами порученного мне дела.
– Итак, одному из наших агентов удалось про¬никнуть в их организацию. Он работает на фабрике в Солклей-Сити. Товар привозят туда в необрабо¬танном виде и там, уже на месте, очищают его в местной лаборатории. Для непосвящённых эта фа¬брика занимается всего лишь изготовлением плас¬тиковых игрушек.
– И кто непосредственно занимается очисткой?
– Один химик, его фамилия Седерстрен.
– Я не понимаю, в чём же тогда проблема, если всё известно, – сказал я и добавил, – настоящие химики, работающие в наркобизнесе, весьма редкие птички. И всё, что вам нужно, это, наверное, убрать этого парня?