Страна премудрых пескарей. Очерки истории эпохи
Шрифт:
Попутно Британия конкурировала и с Францией. Они наперебой захватывали колонии. Пока земель хватало обеим, это никого не беспокоило. Но в июле 1898-го французская экспедиция заняла городок Фашода в верховьях Нила, к тому времени уже объявленных зоной британских интересов. После нескольких месяцев дипломатического спора Франция ушла из Фашоды.
К тому времени Франция, после поражения от Пруссии ставшая республикой (в третий раз в своей истории), уже союзничала (основные соглашения подписаны 1891.08.21 о политическом сотрудничестве и 1892.08.18 о военном) с Российской империей (в основном – благодаря огромным по тому времени кредитам, выданным ею России). По принципу «дружи не с соседом, а через соседа». Ведь между Россией и Францией лежала могучая Германия. Вокруг Пруссии, доказавшей своё могущество, объединились почти все германские государства. Крупнейшее из оставшихся
Кстати, лишившись возможности экспансии на север и запад, Австрия оказалась вынуждена перенацелиться на юг и восток, в уже определённую зону интересов России. Будучи заведомо слабее, она использовала, как сейчас говорят, неконвенционное оружие: финансировала осуществление польской идеи о превращении русского населения юга России в антирусских. Принадлежащий тогда Австрии восточный склон Карпатских гор – Галичина – послужил удобным полигоном для опытов. Но история заболачивания мозгов галичан и последующего их использования в качестве яда массового поражения выходит уже слишком далеко за рамки даже столь затянувшегося повествования, да и давно стала темой многих самостоятельных очень объёмных исследований.
Суммарный людской мобилизационный потенциал России многократно превосходил немецкий, включая австрийский. Но промышленно Германия даже без Австрии была куда сильнее Франции с Россией вместе взятых. Поэтому Франция оказалась вынуждена забыть о конкуренции с Британией и пойти к ней в союзники, причём в качестве младшего партнёра. 1904.04.08 подписаны соглашения об entente cordiale – сердечном согласии. 1907.08.31 Британия и Россия подписали договор о разграничении сфер влияния в Азии от Ирана до Китая – так Россия вошла в Антанту.
За участие в явно неизбежной Первой Мировой войне Россия потребовала исполнить её вековую мечту – изъять у Турции в пользу России проливы Босфор и Дарданеллы, открыв таким образом свободный выход России через Мраморное море в Средиземное. Это не устраивало ни Англию, владевшую там крупнейшими островами Кипр и Мальта, да ещё и Египтом, ни Францию, владевшую доброй половиной южного побережья Средиземного моря и надеявшейся взять под контроль изрядную – итальянскую и австрийскую – часть северного побережья. Не удивительно, что при первых же признаках предстоящего проигрыша Четверного союза (Германия, Австрия, Турция, Болгария) в войне на истощение, после долгих интриг и манёвров, включающих убийство 1916.12.29 Распутина, значительная группа высокопоставленных российских деятелей, тесно связанных с Британией и Францией деловыми и политическими интересами, 1917.03.15 отрекла от престола Николая II Александровича Романова, после чего в России надолго воцарился хаос. В обстановке полной безнадёжности власть взяла 1917.11.07 одна из крайних по тому времени политических партий, остальные попытались перехватить управление, и хаос плавно перешёл в Гражданскую войну, растянувшуюся в европейской части России до конца 1921-го (а некоторые отторгнутые земли вернулись в страну только в 1940-м), а на Дальнем Востоке даже до конца 1922-го.
Несчастный для нас исход Первой Мировой войны многие объясняют неверным выбором союзника. Действительно, куда естественнее выглядел традиционный союз с немецкими государствами. При всех наших распрях и стычках со многими из них всё же не было у нас с ними столь непримиримых противоречий, какие уже около века были с Британией. Тем более что мы были с ними сходны по одному из важнейших критериев – межэтнической терпимости.
К Российской империи давно приклеен пропагандистский ярлык «тюрьма народов». Но в этой тюрьме почти не было смертности: можно по пальцам перечесть те из сотен этносов, покорённых Россией, что в ходе этого покорения оказались вполне ассимилированы и/или вынуждены большей частью бежать на другие земли. Как правило же, новые подданные мирно вживались в общую систему, пользовались уважением своих обычаев, а выходцы из них делали успешную общеимперскую карьеру. У всех на слуху великий полководец начала XIX века Багратион – потомок рода грузинских царей. Менее известен фактически второй в империи человек после Александра II Николаевича Романова и автор конституции, не подписанной императором 1881.03.13 только потому, что по дороге во дворец его взорвали ручными гранатами террористы «Народной воли» Рысаков и Гриневицкий – армянин Микаэл Тариэлович Лорис-Меликов. А против отречения внука убитого императора выступили всего двое генералов от кавалерии (в пересчёте на современные звания – генералов армии или маршалов рода войск): остзейский – прибалтийский – немец лютеранин Келлер и азербайджанец мусульманин (по некоторым сведениям – православный) хан Нахичеванский.
Сходная картина и в Австрийской империи. Незадолго до начала Первой Мировой войны покончил с собой – по общепринятой версии, вследствие разоблачения своей работы на Россию – начальник агентурного отделения разведывательного бюро Генерального штаба полковник Редль – русин, то есть русский (родился он в Лемберге – нынешнем Львове – на восточном склоне Карпат; ныне – после полуторавековых психологических и политических экспериментов австрийцев, поляков и большевиков ультрареволюционаристского толка – русины остались только на западном склоне, а жители восточного – галичане – уже в основном не воспринимают себя как русских). Один из величайших австрийских полководцев фельдмаршал Радецки фон Радец (в его честь Штраус старший написал в 1848-м один из знаменитейших в мире маршей) – представитель славянского рода, служившего и России (в начале Преображенской улицы Одессы по сей день стоит дом 2, куда в ноябре 1889-го уехал под старость генерал от инфантерии Радецкий (1820–1890.01.14) и где, увы, умер, не успев насладиться заслуженным отдыхом). В знаменитейшей оперетте Имре Кальмана «Королева чардаша» (на русской сцене – «Сильва») главный герой Эдвин – сын Леопольда князя фон унд цу Липперт Вайлерсхайм и бывшей эстрадной актрисы Цецилии Питькёш, то есть в буквальном смысле австровенгр. Его друзья – ровесник Бонифаций граф Канчиано – итальянец – и ровесник его отца Ференц граф Керекеш – венгр. Его невеста Анастасия графиня фон Эдельберг – немка. Его возлюбленная эстрадная актриса Сильвия Варецки – судя по всему, овенгерившаяся словачка. И местная публика смотрела всё это, следя лишь за перипетиями сюжета (их, кстати, то и дело распутывал ресторатор Мишка – вероятно, чех), но не за происхождением действующих лиц: в зале была такая же смесь этносов.
В Британской или Французской империи (став республикой по форме правления, Франция ещё долго оставалась империей по многонациональности) в те же годы невозможно было представить себе даже полковника некоренной национальности. Индусские и бурские полки водили в атаку англичане или в лучшем случае валлийцы, алжирцами да сенегальцами командовали чистые французы или – изредка – вполне офранцуженные евреи вроде Дрейфуса – фигуранта печально памятного процесса, фальсифицированного по националистическим соображениям и обернувшегося многолетним скандалом. Да и в свадьбу английского дворянина с индианкой или французского с мальгашкой даже на сцене никто не поверил бы.
В континентальную империю объединяются народы, веками жившие бок о бок и накопившие немало способов смягчения неизбежных конфликтов. Имперская власть должна только обеспечить единое понимание и применение закона всеми этими народами. Колониальная же империя складывается из земель, разделённых (в парусную эпоху) неделями и даже месяцами пути. Администрация колонии неизбежно ничтожна по сравнению с её населением. Обеспечить спокойствие этого населения можно только жесточайшим подавлением любых проявлений свободолюбия да уничтожением для местных жителей всякой возможности достичь уровня развития, позволяющего надеяться на замену заморских управляющих собственными специалистами. Отсюда и традиционное презрение народа метрополии к народам колоний: если считать их равными себе – не хватит моральных сил для их непрерывного унижения.
Британия и Франция – классические колониальные империи. Они прониклись духом национального чванства настолько, что напряжённым было даже отношение к народам, издавна жившим бок о бок с ними. Так, единственный в британской истории валлиец на посту премьера (1916.12.07–1922.10.22) – Ллойд-Джордж – появился даже позже единственного на этом посту (1868.02.27–1868.12.01, 1874.02.20–1880.04.21) еврея, да ещё сына иммигрантов – Дизраэли. США формировались хотя и на континенте, но людьми с колониальной ментальностью. Зато Россия, Австрия, Турция (в османскую эпоху) – классические континентальные империи. Германия после воссоединения в 1870-м изрядно заразилась колониальной презрительностью к чужакам, но всё же оставалась в основном континентальной по духу.
Увы, союз с немецкими государствами – Австрией и Германией – был для нас в ту пору невозможен. Не только потому, что Россия задолжала Франции непосильную для выплаты сумму, а Австрия конкурировала с Россией за верховенство на Балканах. Куда важнее то, что Центральные державы не располагали многими ключевыми природными ресурсами, а для обеспечения надёжных поставок не видели других путей, кроме покорения России. Даже если бы мы вместе с ними одолели Британию с Францией (для чего были неплохие шансы), в скором будущем Германия с Австрией скорее всего повернулись бы против нас – и без союзников Россия, заметно отставшая в развитии многих ключевых отраслей промышленности, оказалась бы покорена.