Страна счастливых
Шрифт:
Никогда, никогда, никогда, никогда
Коммунары не будут рабами.
Коль не хватит солдат,
– Старики встанут в ряд,
Станут дети и жены бороться.
Всяк боец рядовой,
сын семьи трудовой,
Всяк, в ком сердце мятежное бьется.
Настроение было сломлено. Волны бодрых, восторженных эмоций захлестнули зрительный зал, зажгли счастливые улыбки и разбудили смех.
Нефелин, размахивая мегафоном, закричал:
– А теперь, после того, как мы прочистили глотки и освежили хорошей песней мозги, я хочу угостить вас всех замечательной историей. Наберите в легкие больше воздуха…
В зрительном зале прокатился смех.
– Теперь можете кричать. Я предоставляю слово…
Нефелин выдержал блестящую паузу, потом во всю силу легких крикнул в мегафон:
– Павлу Стельмаху!
Зрительный зал ахнул. От Нефелина, очевидно, ожидали всего, но, только не этого.
Зал вздрогнул и вдруг взорвался криками. Было похоже, что все ураганы вселенной ринулись сюда, опрокидывая стены, разрывая своды, выбрасывая людей из кресел.
Оглушенный и растерявшийся Павел видел, как люди вскакивали со своих мест, размахивали руками и широко открывали рты. Но - странное дело - Павлу показалось, что это кричат не люди, а стучат и грохочут стены. Перегнувшись через барьеры, присутствующие размахивали платками, и амфитеатры походили на гигантскую живую гору, над которой носились бесчисленные стаи белых птиц.
Внимание Павла привлекла группа людей, возбужденно размахивающая руками. Перед ним мелькнуло красное лицо старика, белые и редкие волосы которого как дым развевались на макушке черепа. Старик хватал за руки соседей, кричал и на лбу у него вздувались жилы.
Павел видел, как молодые ребята, точно обезумев от радости, колотили кулаками по барьеру.
Растроганный этим вниманием, Павел стоял, дрожа от радостного возбуждения, готовый на что угодно ради этой дружеской толпы. Он быстрыми шагами подошел к барьеру и поднял вверх руки.
Толпа затихла.
Павел сказал чужим голосом:
– Спасибо, товарищи! Спасибо за то, что вы считаете меня полезным гражданином.
Он остановился, перевел дыхание.
– Я рад, что вы довольны мною…
Больше он ничего не мог сказать. Видя его волнение, Нефелин встал с ним рядом и, приподняв вверх мегафон, крикнул:
– Попросим его, товарищи, рассказать о том, что пережил он во время катастрофы и, главное, почему не удался первый опыт.
Новый взрыв оваций покрыл слова Нефелина, как обвалившаяся гора покрывает горный ручей. Павел взял мегафон.
– Хорошо. Я расскажу вам.
Он стоял, опираясь широкими плечами о барьер, и взволнованно смотрел по сторонам.
В Республике в эти дни он был самым популярным человеком. Его полет вызвал всеобщее восхищение; катастрофа повергла всех в уныние; его спасение заставило всех надеяться; выздоровление было встречено всеобщей радостью.
Теперь он стоял, - этот человек, заставивший людей так много волноваться, - и тысячи биноклей прощупывали его со всех сторон.
Он не был высок ростом, но широкоплеч и крепко сложен. Выпуклый лоб висел над белым, без кровинки, лицом. Большой рот его, точно проволокой, стягивал резкие черты лица. Подбородок был тонко очерчен, волосы на голове лежали мягкими завитками и голубые глаза смотрели ясным, добродушно-детским взглядом.
Было очевидным, что этот человек не по наследству получил сильную волю, сквозившую сквозь резкие очертания верхней части лица, а развил ее путем долгой и упорной работы над собой.
Это внушало к нему уважение.
– Ну, вот, - сказал Стельмах, стараясь казаться спокойным, - у меня была идея и чудесный товарищ, которого звали Феликс. У меня была идея, у него был изумительный мозг, который, воспламеняясь, горел огнем.
Мы с увлечением работали над проектом снаряда в течение трех лет.
Принцип движения построенного нами С1 - старый.
– Не скромничай!
– крикнули из глубины театра.
– Нет, нет!
– поспешно ответил Павел, - я не скромничаю. Я говорю это лишь для того, чтобы меня не считали обманщиком, который пытается присвоить себе честь за работу и изобретения других.
Еще задолго до Феликса и меня люди знали, что снаряд, пользуясь для движения взрывчатой силой, развивает предельную скорость движения в атмосфере, то есть двенадцать километров в секунду. (Движение с меньшей скоростью не позволяет освободиться от земного тяготения). Однако в тридцатых годах звездоплавание не могло встать в порядок дня. Люди тогда не знали нашего металла - эголеменит, - являющегося, как известно, сплавом нескольких металлов, соответственно обработанных. Осуществлению межпланетного полета в то время мешало также и другое серьезное обстоятельство, которое заключалось в том, что ракета, развивающая движение отдачей, должна иметь запасы горючего чрезвычайно высокой теплопроизводительности. Дюзы должны выбрасывать газы, которые толкают ракету со скоростью 5.000 метров в секунду.
В старое время знали, что таким горючим может быть сжиженный водород, горящий с кислородом, но это горючее, при малейшем притоке теплоты, вызывает испарение, при чем давление быстро увеличивается и резервуар взрывается.
На помощь нам пришел эголеменит, обладающий счастливыми свойствами нагреваться лишь при необычайно высокой температуре и поддающийся плавке только в молекуляторном поле. Остальные трудности разрешила предложенная Феликсом остроумнейшая система хранения сжиженного водорода.
Оставалось спроектировать снаряд, выбрать металл, который обладал бы способностью поглощать солнечные лучи в леденящем холоде межпланетного пространства, и рассчитать, какое количество недостающего тепла должны дать электрогрелки.
Об этом я писал в газетах и сейчас рассказывать не буду. Остальные работы подготовительного порядка были также освещены в газетах. Я остановлюсь лишь на нашей неудаче6.
6Здесь для товарищей, не имеющих возможности ознакомиться с газетами того времени, мы сообщаем что Стельмах говорит о подготовительных работах первого полета на Луну в межпланетном снаряде С1. Между прочим, в своих объяснениях он проявляет чрезвычайную скромность. Правда, принцип взлета действительно не отличался новизной. Но здесь впервые были применены, в качестве двигателей, аккумуляторы с солнечной энергией. С1 вылетел из Ленинграда, управляемый Стельмахом и Феликсом, но в силу стечения неблагоприятных обстоятельств, упал в Магнитогорске.
Как вам известно, мы оторвались от земли 16 мая, в 6 часов 15 минут. Мы покинули Ленинград, имея твердое намерение высадиться на Луне, однако в 6 часов 17 минут наш снаряд вытаскивали из озера Магнитогорска, и в этом снаряде были обнаружены труп и человек, потерявший сознание.
Что же произошло?
Какую ошибку допустили мы? И была ли это ошибка? Не может ли повториться такая же история при вторичной попытке? Не может ли и в будущем межпланетный снаряд превратиться в стратосферный аэроплан? Сейчас я уже могу сказать, что таких случаев больше не повторится. Следующий полет будет совершен уже без пересадки в Магнитогорске. Бурные аплодисменты всколыхнули напряженную тишину.