Страна Северного Ветра
Шрифт:
Наконец одной безлунной ночью принц отважился подойти к её дому. Там он услышал голоса, хотя было уже за полночь. Как оказалось, служанки очень волновались за неё, потому что та из них, чья очередь была присматривать за принцессой, заснула и не видела, куда та отправилась, а это была одна из таких ночей, когда принцесса забиралась очень далеко. Обычно она уходила не на поляну, а описывала большой круг в той части леса, которая простиралась позади дома, — там принц ещё ни разу не был. Но когда из разговоров слуг он понял, что девушка исчезла и скорее всего отправилась в том направлении, он, не раздумывая, бросился на её поиски. Много часов юноша бродил безо всяких ориентиров, кроме
Близился рассвет, но на небе ещё не было ни проблеска зари, когда принц присел передохнуть у подножия раскидистой березы. Пока он сидел, несчастный и, как вы догадываетесь, расстроенный, тревожась за принцессу и недоумевая, почему её слуги ничего не предпринимают, ему пришла в голову мысль развести костёр. Если принцесса где-то поблизости, она увидит огонь и придёт. Хорошо, что добрая фея дала ему трутницу. Ветки только-только начали разгораться, как вдруг позади берёзы раздался стон. Принц вскочил на ноги, но сердце в груди колотилось так сильно, что, прежде чем он смог сделать хотя бы шаг, ему пришлось на мгновение прислониться к дереву. Он обогнул берёзу и увидел на земле скрюченную человеческую фигуру. Света костра хватило, чтобы юноша понял: это не принцесса. Он поднял тело — оно оказалось не тяжелее ребенка — и перенес к огню. С виду это была старая женщина, но в её лице проглядывало что-то отталкивающее и странное. Волосы скрывал черный капюшон, глаза были закрыты. Принц осторожно уложил её у костра, растёр руки, влил в рот немного крепкого напитка из фляги — ещё одного подарка феи, снял с себя куртку и укрыл несчастную, — в общем, сделал всё, что было в его силах. Вскоре она открыла глаза и посмотрела на него таким жалобным взглядом! По морщинистым серым щекам струились слёзы, но она не произнесла ни слова. Потом страдалица закрыла глаза, а слёзы так и бежали по лицу, и весь её вид был таким бесконечно несчастным, что принц сам чуть не заплакал. Он умолял её рассказать, что с ней приключилось, обещая помочь всем, чем сможет, но она хранила молчание. Он решил, что бедняжка умирает, и поднял её, чтобы отнести к домику принцессы. Там, он надеялся, добрая кухарка как-то облегчит её страдания. Когда юноша взял её на руки, слёзы заструились по её лицу быстрее прежнего, и она застонала так жалобно, что сердце его не выдержало.
— Матушка, матушка! — воскликнул принц. — Бедная матушка! — и поцеловал её в высохшие губы.
Она вздрогнула, и что за глаза на него посмотрели! Но он не заметил их взгляда, потому что ночь была тёмной, а ему приходилось пробираться сквозь заросли и деревья к дому.
Принц дошёл уже почти до самых дверей и с удивлением обнаружил, что он устал куда больше, чем мог себе представить — ведь он нёс всего лишь дряхлую старушку — и тут она зашевелилась у него на руках настолько беспокойно, что, не в силах сделать больше ни шагу, он решил опустить её на траву. Но она встала на ноги. Капюшон упал с её головы, и по плечам рассыпались волосы. Первый луч восходящего солнца озарил её лицо: оно сияло как вечно юный Рассвет, а глаза отливали яркой небесной синевой. Принц в изумлении отпрянул. Он принёс из леса саму принцессу Зарю! Юноша упал к её ногам, не смея поднять глаз, пока она не положила руку ему на голову. Тогда он встал.
— Ты поцеловал меня, когда я была старухой. Настал мой черёд — я целую тебя, став юной принцессой, — прошептала принцесса Заря. — Это встаёт солнце?
ГЛАВА
Рубин
Мистер Реймонд уже давно размышлял, как бы помочь Алмазу и Нэнни. Он успел немного познакомиться с отцом мальчика, и тот очень ему понравился. Но прежде чем сделать для них что-то, по-настоящему стоящее, джентльмен решил их испытать. И вот, возвращаясь вместе с Алмазом из больницы, он начал разговор:
— Алмаз, скоро Нэнни придётся покинуть больницу.
— Вот здорово, сэр!
— Отчего же? Разве ей там плохо?
— Нет, там очень хорошо. Только лучше быть здоровым и чем-то заниматься, понимаете? Даже если это не так-то легко.
— Нэнни нужно было бы остаться в больнице, пока она до конца не окрепнет, а доктора не могут держать её очень долго. Слишком много больных детишек, которым нужна их помощь. Что станет с Нэнни, когда её отпустят?
— Я сам всё время об этом думаю, сэр, но так ничего и не придумал. Улицу её давно уже заняли, и я совсем не хочу, чтобы Нэнни за неё дралась, особенно с мальчишкой, который сейчас там подметает. Он калека, сэр.
— Она теперь не похожа на драчунью, ты заметил, Алмаз?
— Совсем не похожа, сэр. Она похожа на ангела. Ангелы не дерутся, правда, сэр?
— По крайней мере, не за себя, — согласился мистер Реймонд.
— И ещё, — добавил Алмаз, — это место не её, как и не того мальчишки, что там теперь метёт. Ей ведь никто его не давал, она сама заняла. А теперь оно перешло к другому.
— Если она пойдёт мести улицы после такой тяжёлой болезни, то опять сляжет в первый же дождливый день, — сказал мистер Реймонд.
— А в другие дни там денег не заработать, — задумчиво произнёс Алмаз. — Сэр, а она умеет делать что-нибудь ещё?
— Боюсь, что нет. Но она могла бы поучиться.
— Может, кто-то научит её чему-нибудь?
— А ты разве не можешь научить её, Алмаз?
— Я сам ничего не умею, сэр. Я мог бы её научить одевать малышей, но кто же станет платить за такие простые вещи? Кебом ей тоже вряд ли стоит управлять, ей негде взять свой. Других пап и старых Алмазов на свете нет. Во всяком случае, вряд ли бедняжка Нэнни найдёт их.
— А если научить её быть опрятной и приветливой, вежливо разговаривать…
— Это может сделать моя мама… — перебил Алмаз.
— Одевать малышей, кормить их, следить за ними, — продолжал мистер Реймонд, — тогда она могла бы получить место няни, понимаешь? За это люди неплохо платят.
— Я попрошу маму, она научит, — сказал Алмаз.
— Но тогда вам придётся её кормить. А твой отец сам ещё не до конца оправился от своей болезни, ему и без того забот хватает.
— Так ведь есть ещё я, — возразил Алмаз. — Я буду ему помогать. Он устанет управлять кебом — я заберусь на козлы. Старому Алмазу оно без разницы. То есть я, конечно, не так хорошо управляю кебом, как папа, нет, но работу свою Алмаз делает исправно. Надо, так надо, сэр. Такой уж он у нас хороший конь, правда?
— С твоих слов я готов согласиться, хотя сам с ним и не знаком.
— Как вы думаете, сэр, он попадёт на небеса?
— Не могу тебе сказать, — ответил мистер Реймонд. — Но, признаюсь, я был бы этому рад, — прибавил он, задумчиво улыбаясь.