Страна вечного лета
Шрифт:
Джордж. Нужно повидаться с Джорджем. Куратору надо рассказать про Джугашвили и открывшуюся возможность. Предостаточно оснований, чтобы встретиться с миром живых.
На мгновение он даже убедил себя, что именно по этой причине и хочет увидеться с Джорджем.
Питер взял пальто и шляпу и вышел.
Оказавшись снаружи Управления, на широком бульваре, среди великолепия зелени Альберт-парка, отливающей янтарем в постоянном свете Неведомого, он обдумал варианты. До следующей запланированной встречи еще почти месяц. Придется воспользоваться протоколом на случай непредвиденной встречи, такого прежде не случалось. Джордж подчеркивал, что к этому следует
Питер поразмыслил, представил статую льва в конце улицы Крепости и перенесся туда.
Альберт-парк расплылся в оранжевой дымке, а образ льва перенес Питера сквозь эфир. А может, он остался на месте, и это эфир обтек его прохладным потоком, унося часть праны, пока не исчезла разница между видением и реальностью.
Питер стоял между мраморными передними лапами статуи. Он развернулся, и впереди нависла огромная Крепость, похожая на половинку черной жемчужины, старейшее здание в городе. По сравнению с ней все причудливые эфирные строения около Альберт-парка выглядели карликами. Темная полусфера находилась одновременно на всех уровнях города. Звучали предложения разобрать старинное сооружение и использовать нескончаемый запас его луситов, но пока что ученые империи не сумели разгадать утерянное эфирное искусство, с чьей помощью тысячелетия назад возвели Крепость.
На площади толпились люди. Крепость привлекала туристов, в особенности недавно умерших, осматривающих достопримечательности города. Питер миновал группу детей, чьи нетренированные души искрили удивлением и ужасом, и солдат, в чьих эфирных телах зияли унесшие их жизни кошмарные раны. Питер обошел Крепость, пока не обнаружил Слушателя.
Слушатель был бледным человеком, угасшим до такой степени, что его лусит горел яркой звездой в груди, а лицо едва можно было разглядеть. Он водил серыми, похожими на дым пальцами по черным камням изгибающейся стены и что-то нашептывал, слова отражались неразборчивым эхом от древних душ-луситов. На земле лежала шляпа, а в ней блестела пригоршня световых шиллингов и пенсов.
Питер окинул его полным жалости взглядом. Хотя в теории государственная служба умерших гарантировала минимальный уровень праны и жилье для всех обладателей Билета, прибывающих в постоянно расширяющийся Летний город, преждевременное угасание часто означало, что призрак переставал ощущать себя частью системы. Непредсказуемый процесс. Многие угасшие сохраняли единственное воспоминание или страсть, определяющие все их существование.
– Старые души говорят, – тоненьким голоском произнес Слушатель. – Они расскажут тебе о прошлом и будущем. Всего за один прана-шиллинг.
Питер улыбнулся и покачал головой.
– Нет, спасибо. Предпочитаю выяснить это старомодным способом.
Питер гадал, в самом ли деле этот человек служит Вечно Живому или он просто посредник для другого агента. Притворяется ли он или и впрямь пожертвовал своими воспоминаниями, своей сущностью ради служения великой цели? Было нечто знакомое в полном погружении Слушателя в то, чего другие не видят и не слышат.
С помощью согласованного с Джорджем простейшего шифра Питер отсчитал желательную дату встречи (завтра) в монетах-луситах. Яркие диски со звоном упали в шляпу, и Питер как будто сбросил груз с плеч.
Куратор подскажет, как быть.
Слушатель не обратил на него ни малейшего внимания и вернулся к своему занятию. Питер двинулся дальше, пока не нашел место у стены, где поблизости никого не было. Он прижал ухо к гладкой холодной поверхности, закрыл глаза и прислушался.
6. Как приручить слона, 5 ноября 1938 года
В субботу Рэйчел Уайт направилась к мертвому главе разведслужбы,
Поначалу просто сработало чутье – знакомая походка, лицо или шляпа. На Чаринг-Кросс было не протолкнуться, все вышли прогуляться в солнечный осенний денек. Она остановилась у киоска, продающего старые пластинки, и сделала вид, что изучает обложку Шуберта, а на самом деле следила за прохожими.
Вокруг расхаживали мальчишки-газетчики с рекламными плакатами на спинах: «Страшная правда, от которой волосы встанут дыбом». Рабочие клали дымящийся вонючий асфальт. Глянцевые электрокары и тряские старые автобусы бок о бок продирались сквозь затор, гудели клаксоны. Какой-то юнец в свитере бросил на нее оценивающий взгляд. Мимо шли бледные работники эктофабрики в потрепанных пальто. Представитель профсоюза кебменов сунул ей листовку о дьявольских призрачных кебах и безработице.
Ничего. Никаких знакомых лиц, шляп или походки. Она уже подзабыла шпионское искусство уходить от слежки и устраивать тайные встречи, но по-прежнему знала, как построить маршрут для обнаружения хвоста: логичный путь через город, который вынудит соглядатая раскрыться. За прошедшие три часа она петляла по городу в метро, проехала на нескольких кебах и побродила по универмагу «Хэрродс». Книжный магазин Фойля был конечным пунктом.
Конечно, группа агентов вполне могла следить за подозреваемым, не обнаруживая себя. Группу из четырех человек и более засечь почти невозможно. К тому же Рэйчел никак не могла почувствовать эфирную слежку, хотя дозорные-призраки в дневное время были почти бесполезны.
Не слишком ли она осторожничает? Все в Зимнем управлении знают, что она вполне довольна работой в финансовом отделе – Рэйчел поступила именно так, как советовал Роджер. Она разбирала скучные бумаги, с чем могла бы справиться любая девчонка, разве что на них стоял гриф «секретно», заверяла банковские запросы на финансирование зарубежных операций и сводила баланс по намеренно затертым строкам расходов. Обедала она с младшим персоналом в столовой, подальше от прежних коллег. Очень редко пересекалась с Лидделом, Вэ-Вэ или другими старшими офицерами, с благодарностью принимала пустые обещания поддержки и намекала, что скоро подаст в отставку, как только обеспечит себе Билет.
Рэйчел и сама почти себе поверила, если бы не содержимое коричневой папки, которую она забрала из Вормвуд-Скрабса, и ответ на анонимное эктописьмо, посланное упомянутому в папке субъекту два дня назад.
Она пересекла улицу, огибая вчерашние лужи, и вошла в «Фойль». Потопталась в секции орнитологии, поискала книгу о кормлении вьюрков. Пригодится для легенды, над которой она работает.
За завтраком она сказала Джо, что собирается пройтись по магазинам. У него выдалась особенно тяжелая ночь. В спальне появилось холодное пятно, и Рэйчел легла в гостевой. Проснувшись, она обнаружила Джо на диване в гостиной, шторы были задернуты, над ним суетилась Гертруда.
– Может, купишь мне новую голову, дорогая? – сказал он. – Говорят, в «Хэрродс» как раз распродажа.
Она устыдилась, что так легко соврала.
– Думаю, и эта вполне годится, – ответила Рэйчел и поцеловала его в лоб.
И вот теперь, вдыхая запах новых книг и пробираясь по лабиринту полок, она задумалась о том, не завести ли и в самом деле птиц.
И тут она узнала молодого блондина в верблюжьем пальто, листающего книгу всего в тридцати футах от Рэйчел.
Память сопоставила его внешность с другими воспоминаниями о встречах по пути, и словно свет блеснул на гранях драгоценного камня. Пальто песочного цвета мелькало в «Хэрродс». Лицо человека, склонившегося над газетой на Оксфорд-Корт. Светлые волосы, зачесанные с высокого лба, и точеные черты.