Странная разведка: Воспоминания о Секретной службе британского Адмиралтейства

Байуотер Гектор Чарльз

Господин Браун внимательно слушал эту речь, довольно неуместную, которой немец, похоже, пытался успокоить свою совесть, для чего, видимо, не совсем хватило даже толстой пачки банкнот.

— Совершенно верно, — заметил он сухо. — У меня нет никаких сомнений, что господин Фридрих Мюллер на самом деле принадлежит к очень респектабельному обществу, поскольку я еще не имел удовольствия с ним встречаться.

Его компаньон вздрогнул и побледнел.

— Но, сударь, это я Фридрих Мюллер, вы же это хорошо знаете.

— Верно, — сказал Браун, закурив сигару, — я даже знаю, что зовут вас Отто Бенке, проживаете вы на улице Брюккештрассе, дом 42, на третьем этаже. Вот так, вот так, — продолжил он, подняв руку, когда

его собеседник пытался что-то ему отвечать и возражать. — Я, конечно, позаботился о том, чтобы узнать вашу настоящую фамилию перед тем, как устроить нашу маленькую сделку. Но поверьте мне, я не сделаю вам ничего плохого, и вам не стоит бояться. Если же вам подвернется случай, вы сможете и в будущем заработать себе много денег, с точно таким же малым риском, если захотите заняться таким делом.

Три дня спустя описания и рисунки Бенке были уже в руках разведывательной службы в Лондоне, после чего, без сомнения, были переданы в Военное министерство. В бумагах содержалось полное описание немецкой 420-мм мортиры, ее лафета, ее снарядов и метода транспортировки. Можно предположить, что вначале достоверность документов вызвала подозрение, но после проверки их признали точными, как это и было на самом деле. Но хотя обязанности господина Брауна и его руководителей из разведывательной службы ограничивались, строго говоря, только морскими вопросами, эта погоня за важной тайной, хотя и чисто «сухопутной» оказалась очень удачной. Способ, каким была решена эта задача, был официально одобрен, хотя и не слишком горячо, чтобы не стимулировать отвлечение агента от своей главной работы. А слабость Брауна к популярным немецким песням, которая так помогла ему войти в нужное общество и добыть важную информацию, не привела в дальнейшей его работе к новым результатам, достойным упоминания.

Но еще не один раз в будущем ему приходилось петь волнующие слова «Германии превыше всего» (Deutschland "uber Alles»), хотя не как солисту, а как члену огромного хора.

Первый случай представился ему на церемонии спуска на воду большого линейного крейсера, в Гамбурге, незадолго до войны. Во второй раз это было в Бремене в августе 1928 года, когда почтенный и по праву уважаемый Президент Германской республики фельдмаршал Пауль фон Гинденбург в присутствии огромной толпы людей открыл церемонию спуска на воду гигантского трансатлантического лайнера «Бремен». Неподдельный энтузиазм вокруг такого события был столь заразным, что господин Браун, разумеется, был не единственным англичанином, присутствующим на этом мероприятии, который со всей искренностью пел слова немецкого национального гимна, перешедшего в крещендо, когда великолепный корабль сошел со стапеля в воды Эльбы. Это огромное судно, настоящее произведение искусства, как по праву назвал его Раскин, и для цивилизации придет плохой день, когда оценка художественного шедевра станет страдать от влияния национальных предубеждений.

Глава 6. С шумом и гамом!

Современные авторы, пишущие о криминалистике, достаточно подробно познакомили нас с методами расследования Скотланд-Ярда, сыскной полиции «Сюртэ» в Париже и Главного полицейского управления в Берлине. Что касается немцев, то следует заметить, что они довели использование науки в этой сферы до такого совершенства, которого не было, пожалуй, ни в одной другой стране. Но, как бы то ни было, немецкий департамент полиции, который в предвоенные годы занимался также и контрразведкой, в последней области чаще терпел поражения, нежели одерживал победы.

Почти целых два предвоенных года немецкая полиция прилагала огромные усилия для идентификации и поимки основных агентов иностранных разведок, работавших в Германии. И некоторые из них, несмотря на величайшую осмотрительность, с какой они занимались своим делом,

рано или поздно, в конце концов, попадали под подозрение.

Возможно, что их связи с британской секретной службой никогда не были твердо установлены, но они наверняка были под подозрением, потому что стоило начать изучать их связи и переписку, как тут же за ними устанавливали наблюдение. Все это, естественно, очень усложняло их работу, но, к удивлению, не прерывало ее полностью. Резиденты иностранных разведок в Германии, находящиеся под серьезным подозрением, могли не только продолжать свою деятельность, но даже скрывать от немецкой полиции места, где они проживали в течение нескольких месяцев. Это кажется невероятным, но это факт.

Один из таких разведчиков прожил в Германии три с половиной года, проехал всю страну вдоль и поперек, посетил каждую военно-морскую базу и каждый военный завод в Рейхе, собрал массу секретных сведений по военно-морским вопросам. И при этом большую часть этого периода ему удавалось избегать бдительного внимания властей, оказавшихся неспособными в тех редких случаях, когда они случайно выходили на его след, накопить достаточно фактов для серьезного обвинения против него. А ведь все это происходило в государстве, считающемся самым организованным в мире!

Бесчисленное множество раз против этого агента готовились ловушки, но обычно они были столь заметны, что ему без труда удавалось избегать их. Когда полиция оказалась бессильна, она попросила помощи у немецкого Адмиралтейства и даже у прессы, но и так им не удалось поймать за руку этого докучливого человека, дела которого они расследовали. Он по-прежнему мог приезжать и уезжать когда хотел, обычно не пытаясь даже изменять свою внешность, проводил секретные сделки со своими немецкими информаторами, которые прекрасно знали, чем он занимается, и, за пару недель до начала войны он тихо и спокойно покинул территорию Германии.

За эти сорок два месяца работы на разведку в Германии он познакомился и беседовал с дюжинами морских офицеров, даже с самим Гроссадмиралом фон Тирпицем, с множеством полицейских, среди которых знаменитый Трауготт фон Ягов, полицай-президент Берлина, инженерами немецких верфей, механиками, специалистами по артиллерии, броне и подводным лодкам.

Он присутствовал на встречах Германского военно-морского союз и был в прекрасных отношениях с многими ярыми сторонниками кампании за создание в Германии мощного военного флота. Он знал изнутри почти все арсеналы страны и мог по памяти описать особенности всех береговых укреплений, от Эмдена, острова Зильт и Фленсбурга до российской границы. И в завершение всего, ему, в определенный момент, удалось стать ежедневным посетителем полицейского управления в большом немецком городе, где в его распоряжении был целый кабинет, куда, чтобы получить от него консультацию, приносили официальные бумаги! Хотя эти достижения кажутся плодом фантазии в духе Арсена Люпена, тем не менее, человек, о котором идет речь, действительно существовал, и у нас есть неопровержимые доказательства правдивости этих историй.

Во время последней части его пребывания в Германии этот агент оказался, по очевидным причинам, под подозрением, так как его корреспонденцию перехватили и вскрыли (в общих чертах, такие письма вызвали подозрения при первой проверке). Потому за ним установили наблюдение и несколько раз пытались втянуть его в сомнительные сделки.

Используемые методы были такими нелепыми, что даже трудно представить. Например, использовалась такая система слежки. Один полицейский шел за подозреваемым до вокзала, узнавал, куда тот едет, ждал, пока поезд уйдет, и тут же звонил в полицию города, до которого «объект» купил билет, чтобы там за ним проследили. Очевидно, в головы полицейских не приходила мысль, что их «добыча» догадается о таком их трюке и попросту выйдет из поезда раньше.