Странная разведка: Воспоминания о Секретной службе британского Адмиралтейства
Шрифт:
Оставив в стороне вечные споры об этичности подобных действий в мирное время, рассмотрим существенные различия между Секретной службой, или разведывательными операциями, с одной стороны, и настоящим шпионажем, с другой. Агент разведки большей частью находится в такой же ситуации, как газетный корреспондент, и занят обычно «охотой» за информацией, которую другая сторона хотела бы скрыть, и ее последующим анализом. Подчеркнем — работа и журналиста, и разведчика не ограничивается только сбором фактов, но включает их изучение, проверку достоверности и логическое обобщение с помощью дедуктивного метода. В работе разведки, как и в журналистике, самые блестящие успехи были
Здесь неуместен вопрос, имеет ли государство моральное право бдительно следить за военными приготовлениями иностранных держав, которые по праву могут рассматриваться им в качестве потенциального противника.
В предвоенную эпоху Германия занимала в этой категории первое место. В ее случае уверенность вытеснила все сомнения. Не будем даже говорить об ее интенсивной активности в военно-морской области, цель которой была очевидной, вспомним лишь о том, что немецкие шпионы наводнили нашу страну с единственной целью проникновения в тайны нашего военного флота.
С 1908 года и до начала войны на каждого нашего агента в Центральной Европе приходилось пять или шесть немецких шпионов на территории Великобритании. И эти цифры включают только профессионалов. Если посчитать и любителей, то пропорция получится десять к одному.
Немецкие методы, в сущности, страдали недостатком воображения, были неловкими и малоэффективными. Основную роль в немецкой разведке играл псевдошпионаж, слабо подкрепленный анализом и дедукцией. Как будет сказано в последующих главах, донесения немецкой разведки из Англии в течение долгого периода перехватывались нашей службой безопасности. И эти донесения постоянно удивляли нас тем, что германские власти платили большие суммы за информацию, в общем, совершенно бесполезную. В большинстве своем эти сообщения были очевидно неточными, поскольку для распознания обмана или ошибки необходимо было обладать хотя бы минимальной компетенцией в технических вопросах. В то же время, факт, что передававшие такую информацию агенты по-прежнему исправно получали свое жалование от разведслужбы немецкого военно-морского флота, доказывает, что в штабе «Кригсмарине» их донесения воспринимались всерьез.
Кроме того, с уверенностью можно добавить, что Германия вербовала своих секретных агентов, не уделяя большого внимания их подготовке к этой работе. Шпионы, которых немецкая разведка направляла на наши военно-морские базы или в военные центры, представляли собой стадо без характеристик — мелкие коммерсанты, коммивояжеры, «курьеры» и т. д. — неосведомленные в области техники, неспособные отличить важное от несущественного. Господин Густав Штайнхауэр, прозванный «мэтром кайзеровского шпионажа», хвастаясь своими вербовками целого полка таких «фальстафов», в своей книге сам признался в очень поверхностных познаниях в военно-морской технике.
Подавляющее большинство этих людей, даже почти все, не были профессионалами, разве что в том смысле, что получали за свою работу жалование. Разными неловкими маневрами они пытались решить задачи, требовавшие высокого профессионализма. Неудивительно, что военно-морской атташе Германии в Лондоне однажды заявил почти публично, что в разведывательной работе один англичанин стоит десяти немцев. Похоже, что и другие разделяли его мнение в то время, что видно из книги господина Людекке о шпионаже:
«Среди секретных агентов Ришелье и его преемника Мазарини самыми лучшими, как правило, были англичане, когда дело касалось разоблачения темных
Совершенно иной, в отличие от банды постоянных агентов Штайнхауэра и многих более опасных его коллег, была деятельность многочисленных офицеров немецкого военно-морского флота, направленных в Великобританию для сбора информации, а официально — в отпуск, что было согласовано с британскими властями.
Перед войной практически не было никакого контроля за посетителями Королевских Арсеналов. Каждый мог прогуливаться там, в одиночку или с толпой любопытных зевак. А если его заставали в тех местах, где ему делать было совершенно нечего, он всегда с успехом мог объяснить, что-де «заблудился, отстал от группы». Не было ничего легче, чем, войдя с группой, воспользоваться возможностью и осмотреть корабли, не привлекая ничьего внимания. Так и в самом арсенале можно было оказаться на борту даже самого нового военного корабля, что позволяло опытному наблюдателю всегда получать ценные сведения. Мы лично знали нескольких офицеров старого немецкого флота, знавших все закоулки Королевских Арсеналов Соединенного Королевства, посещавших периодически Тайн, Клайд и другие центры нашего военного кораблестроения.
Трость, на которой незаметно нанесена шкала в дюймах или сантиметрах, может стать превосходным инструментом для измерения толщины броневых листов, лежащих на пирсе, а на каждом листе написано название корабля, для постройки которого он предназначен. Опытный взгляд легко определит объем угольных бункеров или вместимость топливных танков. Новые корабли, их детали, инструменты, двигатели, механизмы и сотни других вещей, фотографировать которые на память было бы нежелательно, легко фотографируются с помощью миниатюрной камеры, такой маленькой, что ее можно спрятать в ладони.
Так же попадают под наблюдение и фотографируются и сами военные корабли, стоящие на стапелях, и еще не спущенные на воду. Постройка в Портсмуте «Куин Элизабет», нашего первого броненосца, вооруженного 381-мм орудиями, и работающего на мазуте, осуществлялась в строгой тайне, поскольку Адмиралтейство очень хотело скрыть от чужих глаз формы корпуса этого быстроходного корабля. В качестве меры предосторожности в канун церемонии спуска на воду в октябре 1913 года старый броненосец «Зеландия» встал на якорь на траверсе стапеля, на котором стоял «Куин Элизабет», чтобы скрыть обводы корпуса нового корабля от взглядов любопытствующих, сновавших на лодках по акватории порта. Но это не помешало одному офицеру немецкого флота сделать одну фотографию крупным планом и несколько мгновенных фотоснимков «Куин Элизабет», воспользовавшись самым простым средством. Он взошел на борт «Зеландии» и попросил одного из знакомых офицеров этого корабля сфотографировать его на подходящем фоне.
Чтобы проиллюстрировать полную бесполезность метода под названием «Тише! Тише!», как он практиковался у нас, можно вспомнить, что в немецком полуофициальном военно-морском ежегоднике «Наутикус» на 1914 год были опубликованы достаточно точные чертежи и описание броненосца «Куин Элизабет», со всеми мелкими деталями и с достоверными сведениями о толщине и распределении броневой защиты. И следует заметить, что книга эта набиралась еще за два месяца до спуска корабля на воду.
И еще: хотя толщина брони «Инвинсибла» и однотипных с ним линейных крейсеров в британских публикациях всегда указывалась как семь дюймов, «Наутикус», «Карманный справочник военных флотов» («Taschenbuch der Kriegsflotten») и другие немецкие справочники с самого начала называли правильную толщину — всего шесть дюймов.