Странник в Закулисье
Шрифт:
Тумба оказалась чем-то вроде скатерти-самобранки. Сначала на столе появилась бутылка испанской «риохи», затем блюдо с несколькими сортами сыров и в дополнение к прочим разносолам баночка с чёрной этикеткой, на которой крупными латинскими буквами было написано: «Caviar». Хэм уже приглашал к столу, а на вопрос, не следует ли позвать остальных собратьев по перу, ответил кратко?
– На всех паюсной икры не напасёшься, а у нас сугубо интимный разговор.
Сеню аж передёрнуло от этих слов – возникло желание бежать куда глаза глядят, только
– Я совсем не в этом смысле, – и уже после того, как выпили и закусили, разъяснил, что имел в виду, когда упомянул интим: – Дело в том, что у меня уже был печальный опыт. Только представь, собралась дружная компания, а в итоге все перепились вместо того, чтобы искать выход из почти безнадёжной ситуации. Совсем другое дело, если мы вдвоём, тут можно сохранить самоконтроль, не подвергая себя воздействию со стороны особо отчаянных любителей спиртных напитков.
Такой ответ Сеню вполне удовлетворил, поэтому стал налегать на закуску, а винные излишества оставил на потом. Вот если найдут приемлемое решение задачи, тогда и можно на радостях не то чтобы напиться, но хотя бы душу отвести, выпив пару бокалов хорошего испанского вина. Хотя в иных обстоятельствах Сеня предпочёл бы водку.
После того, как слегка насытились, Хэм предложил заняться делом:
– Ну что ж, выкладывай свои научные гипотезы.
К науке всё это не имело никакого отношения, однако к решению любой проблемы нужно подходить, следуя хотя бы правилам простейшей логики.
– Насколько я понял, в Закулисье нет своих писателей. То ли природа здесь такая, то ли что ещё. Вот и пригласили нас как бы для того, чтобы оплодотворить землю, которая не может дать требуемого урожая.
Хэм тут же подхватил озвученную Сеней мысль:
– Так я совсем не против! Кое-какая потенция ещё есть, несмотря на возраст. Если подгонят дюжину хорошеньких девиц, то за неделю справимся.
Ему смешно, ну а Сене явно не до шуток, поскольку дело очень уж серьёзное.
– Ладно, эту версию отбросим, поскольку для того, чтобы из бездаря сотворить приличного писателя, потребуется слишком много времени. Но, как я понял, наше пребывание здесь ограничено всего лишь несколькими месяцами, пока не закончится "год заботы о писателях", вроде так он называется.
Хэм сразу как-то сник, не скрывая разочарования в креативных способностях своего коллеги:
– И что теперь? Выходит, мы по-прежнему не в состоянии понять, с какой стати возникла надобность в услугах писательской бригады.
Однако у Сени было ещё кое-что в запасе:
– Если гимн тут ни при чём, тогда остаётся лишь один вариант. Мы должны написать что-то восторженно-оптимистичное про то, как счастлив народ под властью здешнего триумвирата.
От возмущения Хэм даже подскочил на месте:
– Что ты такое несёшь?! Да как можно писать о том, чего не знаем? Мы уже неделю сидим здесь
– А телевизор смотришь?
– Не смеши! С утра до вечера там демонстрируют боевики и мелодрамы, которые поставляет Забугорье, но только лишь дойдёт до постельной сцены, как на экране возникает какой-нибудь представитель власти и начинает вещать о достижениях в деле повышения рождаемости у подконтрольного им населения.
– Прискорбно, если так. Неужели здешние правители настолько наивны и глупы, что поручат нам сочинить высосанную из пальца сказку о неземном рае в здешнем Закулисье?
Только он произнёс эти слова, как вошла та самая девица, которая давеча кормила Сеню бутербродами, и не скрывая радости сказала:
– Утром мы устроим вам экскурсию по городу. Ну а сегодня отдохните, и убедительная просьба воздержаться от чрезмерного употребления спиртных напитков, а то завтра будете не в форме.
Глава 2. Первые сомнения
С утра к подъезду подали минивэн с тонированными окнами. Когда Хэм и Сеня вошли в салон, они с удивлением обнаружили, что их оказалось только двое, не считая пятерых охранников в армейском камуфляже. Всё та же девица, которая обслуживала Сеню и Хэма, тут же пояснила:
– У остальных писателей совсем другой маршрут.
Что ж, это вполне логично – потом можно будет обменяться впечатлениями. Но вот минивэн рванул с места и на большой скорости миновав какой-то переулок выехал на оживлённую улицу. Только теперь Сеня получил возможность получить хотя бы приблизительное впечатление о том, куда же он попал.
А между тем, накопилось множество вопросов – к примеру, удивило то, что девица даже не представилась, а на вопрос, как к ней обращаться, ответила, что нет необходимости называть её по имени. Возникло подозрение, что здесь обходились вовсе без имён. В этом была кое-какая логика – ведь если человек исполняет роль винтика в сложном механизме, какая разница, как его зовут. Привычка называть всех по именам может нанести даже вред в том случае, если всё построено на унификации, взаимозаменяемости. Вот и теперь возник вопрос: а та ли это девица, что угощала Сеню бутербродами, или здесь у всех её коллег крашеные волосы и стандартный макияж? И постепенно эта обезличенность стала раздражать, словно бы имеешь дело не с человеком, а с каким-то роботом.
Ну а город как город – многоэтажные дома, в цокольных этажах разместились магазины, рестораны, по тротуарам ходят редкие прохожие, а проезжая часть улицы запружена автомобилями. Словом, всё, как у людей. Вот и Хэм вроде бы увиденным доволен:
– Конечно, не Бродвей, но так даже намного лучше. Не люблю я эту вечную толкотню и обилие рекламы.
Тем временем, девица как заправский экскурсовод рассказывает о достопримечательностях:
– Это Пятницкая, одна из основных магистралей Закулисья.