Странник во времени [СИ]
Шрифт:
Этот поход превратился для неё в кошмар. Болели связанные руки, каждый камень или сучок на дороге норовили попасть ей под ноги, а малейшая попытка идти медленней затягивала верёвку на шее. Эта пытка продолжалась минут десять, показавшихся Наташе вечностью. Наконец подошли к деревне и девочку вывели на центральную площадь.
— Где отец Себастьян? — спросил один из конвоиров.
— Он уехал в соседнюю деревню, вернётся только завтра днём! — закричали в ответ.
— Что же нам с колдуном делать до завтра?
Этот вопрос вызвал оживлённую дискуссию минут на пять.
— Да ничего не делать, — в конце концов предложил кто-то. — Никуда он не денется. А
Эту мысль все одобрили и поволокли девочку к врытому в центре деревянному столбу с цепью. Ей подняли руки над головой, и холодный металл наручников защёлкнулся на запястьях. Цепь была закреплена высоко и Наташа вынуждена была стоять на цыпочках.
Вокруг неё, кажется, собралась вся деревня. Люди пересказывали друг другу историю пленения колдуна. Причём те, кто не принимал участия в пленении, знали больше остальных подробностей, которые добавлялись от слушателя к слушателю. В конце стали рассказывать, как разоблачённый колдун швырялся молниями и изо рта у него пахло серой. Один из участников захвата, показывая всем след лошадиного копыта на ноге, уверял, что это его лягнул колдун, когда он храбро пытался его схватить.
Подобные рассказы вызвали значительный интерес к пленнику, но его хватило на два часа. Дольше всех интерес держался у детей. Некоторые даже пробовали кидать камни, но бдительные родители быстро разогнали их по домам. Вскоре площадь опустела.
С приходом в деревню, Наташа впала в прострацию и уже не воспринимала окружающее, оставаясь ко всему равнодушной. В подобном состоянии она пробыла до вечера. Жажда и голод заставили её прийти в себя. Девочка застонала и посмотрела на заходящее солнце. Неожиданно ей пришла в голову мысль о Мише.
— Миша, — прошептала она. — Интересно, где сейчас он?
Глава 7
Отправляясь к кораблям, приближающимся к берегу, Миша безотчётно ощущал какую-ту смутную тревогу. Ещё ему не давала покоя совесть: оставлять Наташу одну в таких загадочных обстоятельствах было верхом безответственности. Да, она сама виновата, но он был капитаном, а значит, не имел права давать волю своим чувствам. И, вообще, всегда ли он был прав? Слабым утешением служило то, что он действительно не успевал забрать Наташу до прихода кораблей, а оставлять яхту без присмотра не хотелось. Однако он так же понимал, что не стоило психовать и разделяться с Наташей.
И откуда взялись эти доисторические корабли? Миша стал вспоминать, о том, что он знал об этих кораблях. Нефами называли высокобортные парусники получившие распространение в X–XIII веках, просуществовав до начала XV века. В XV веке их вытеснили более совершенные каравеллы.
— Это понятно, — задумчиво проговорил Миша, — непонятно только откуда они здесь? Может какое-то историческое общество, решило в натуре воспроизвести старинные корабли? А почему одинаковые? Или идёт съёмка фильма? Но не видно съёмочной группы. Странно.
От этих парусников веяло не поддельной, а самой настоящей стариной. Объяснить это чувство он не мог, однако оно заставило держаться настороже и приготовиться к любым неожиданностям.
— Может и лучше, что Наташка сейчас на берегу, в безопасности, — вздохнул Миша…
«Диана» уже достаточно приблизилась к нефам. Миша мог уже без бинокля рассмотреть палубу и реющие на мачте вымпелы, не принадлежащие ни одному государству. Узнать вымпелы, как ни странно, помогло знание истории. Они, вспомнил он, принадлежали правящему дому Плантагенетов. Вот это было необычным и вызывало серьёзные размышления.
Приняв на время версию, за неимением лучшей, об историческом клубе, Миша вышел на мостик и на английском языке спросил:
— Чем обязан таким вторжением, господа?
Его поняли, хотя с трудом. Этому Миша удивился: неужели его английский настолько плох? Хотя один знакомый отца — англичанин, очень хвалил его произношение. Неожиданно с нефа кто-то закричал:
— Ну, что встали, идиоты?
Солдаты растерянно переглянулись.
Миша однажды встретился с человеком, который выучил несколько древних языков, чтобы читать любимых им авторов в подлиннике. И тот объяснил ему отличия от современного звучания, поэтому Миша понял вопрос прекрасно, впервые у него появилась догадка по поводу происходящего. Эта мысль была настолько невероятна, что он её отбросил. Думать по поводу происходящего было некогда. Необходимо что-то срочно предпринять. И, пока солдаты решали, что им делать, Касатонов, бессознательно копируя произношение, прокричал стоявшему на нефе человеку:
— Капитан, вы мне позволите подняться к вам?
— Кто осмеливается так со мной разговаривать?
Грубость Миша не переваривал, тем более она не была ничем спровоцирована.
— А кто осмеливается задавать мне такой вопрос? — разговаривать так с взрослыми не полагалось, но уж очень хотелось ответить хорошенько этому грубияну.
Наверху некоторое время молчали, что очень удивило юного капитана. Он ожидал много «молний» на свою голову в частности и на всю современную молодёжь в целом. Наконец сверху более спокойно ответили:
— Я сэр Генри Чарльз Ллойд барон Веримора, командующий английским флотом в этой части Франции. А с кем говорю я?
Миша задохнулся от изумления. Он, конечно, знал, что в Великобритании сохранились титулы, но так же знал, что ни один английский аристократ не позволит себе такой грубости в разговоре. Либо назвавшийся бароном был самозванец, либо… либо происходит что-то непонятное.
— Так мне можно подняться к вам? — Миша решил потянуть время. — Кричать с корабля на корабль не очень удобно.
— Поднимайтесь, — разрешил голос и, уже обращаясь к солдатам, прокричал:
— Вы, болваны, проводите гостя на борт! Не все, кретины, пусть двое останутся. Ты и ты — посмотрите, нет ли ещё кого на борту.
Те, на кого пал выбор явно не испытывали энтузиазма от приказа, но безропотно подчинились.
Миша поправил свою парадную форму.
«Эх, жалко курсантам кортика не полагается».
Оглядев себя, он двинулся к верёвочному трапу, скинутого с нефа, и быстро поднялся на борт. Внимательно огляделся вокруг. Ему доводилось бывать на построенных по образцу старинных кораблей парусниках, но там, даже если их делали полностью по старым технологиям, ему всегда казалось, будто он находится на съёмочной площадке, настолько всё выглядело ненатуральным. Здесь же всё казалось настоящим. Одетые в доспехи солдаты с мечами, голые по пояс и босые матросы не играли роли, создавалось впечатление, что они действительно живут реальной жизнью и другой они не знают. Каждый из них занимался своим делом и не обращал на гостя никакого внимания. Некоторые солдаты точили мечи.