Странник
Шрифт:
Его лицо приблизилось, Джим почувствовал тепло его дыхания. Закрыв глаза, лорд Дитмар поцеловал Джима, но уже не в шутку, а по-настоящему, нежно и трепетно. Джим почему-то не удивился и не испугался, не отпрянул, только голова закружилась сильнее. Он закрыл глаза и раскрыл губы, утопая в нежности; это была не измена Фалкону, а какая-то пронзительная потребность, естественная, как дыхание, и настойчивая, как голод. Она ни к чему не обязывала, не вызывала стыда, не причиняла боли, она просто притянула их губы друг к другу, как магнит, и крепко соединила.
Но
— Нет, — жарко прошептал он, обдавая Джима ароматом своих духов и чуть приметным букетом куоршевого вина в своём дыхании. — Нет, это безумие. Кажется, эта шутка с помолвкой зашла слишком далеко. Так далеко, что я начал в неё верить…
Его губы мягко щекотали лоб Джима, касаясь бровей и задерживаясь на всех выпуклостях. На секунду прильнув щекой к виску Джима, он одной рукой прижал его к себе, а потом мягко отстранил.
— Джим, простите меня… Это было лишнее. Я слегка перебрал вина, и оно вскружило мне голову. Впрочем, я не вполне уверен, что именно вскружило мне голову: вино… или вы. — Лорд Дитмар выпрямился. — Неважно. Извините меня.
Некоторое время они молча стояли рядом, не глядя друг на друга. Джим чувствовал, что трезвеет. Ему стало не по себе. Чары отступали, оставляя после себя неловкость и недоумение. Джим поёжился, и лорд Дитмар, заметив это, сказал:
— Вам холодно, Джим… Пойдёмте лучше в дом.
По сравнению с внешним воздухом, в доме было очень тепло и даже душновато. Джим увидел Дитрикса: тот танцевал медленный танец с Раданайтом.
— Не откажите мне ещё раз, — сказал лорд Дитмар.
Джим вложил в его ладонь свою руку. Этот медленный танец был тягучим и пьянящим, рука Джима ослабела в руке лорда Дитмара. Тот проговорил:
— Вы очень устали, Джим. Присядьте.
Он проводил Джима к стулу, а другие гости ещё танцевали. Джим чувствовал, что и правда смертельно устал, ему хотелось уснуть прямо здесь. Рука в белой перчатке поставила перед ним стакан с какой-то мутноватой пузырящейся жидкостью.
— Выпейте, голубчик. Это вас взбодрит, и ваш папенька не заметит, что вы изрядно выпили.
Это был лысый тип в зелёной жилетке. Джим выпил предложенную ему жидкость, на вкус похожую на лимонад, и через десять минут начал чувствовать улучшение. Вялость и сонливость прошли, в голове прояснилось, к Джиму как будто начали возвращаться силы. Тем временем лорда Дитмара стали просить на бис исполнить новогодний гимн. Тот отказывался:
— Простите, друзья, не могу… Я уже не в голосе.
Но его упрашивали, и он согласился. Голос его ничуть не стал хуже, только он пел чуть тише, чем в первый раз, и при этом смотрел на Джима. Джим тоже не сводил с него взгляда, припоминая слова и шевеля губами, но не смея подпевать. Лорд Дитмар пел только для него, он это ощущал всем сердцем.
Хозяина дома наградили такой же горячей овацией, как и в первый раз. Он поклонился и поблагодарил со смущённой и усталой улыбкой.
— Джим, где ты пропадал, мой милый? — раздался голос лорда Райвенна. — Мы уже начали беспокоиться.
Джим встал.
— Милорд, позвольте вас пригласить…
— Ты не устал, дорогой? — Лорд Райвенн всматривался в глаза Джима. — Может, поедем домой и баиньки?
— Нет, я ещё не устал, — сказал Джим. — Потанцуйте со мной, милорд, прошу вас.
В медленном танце Джим прижался головой к плечу лорда Райвенна. Лёгкая истома ещё плавала в ней, но ноги его держали твёрдо. Надёжное плечо под его головой было плечом отца, Джим это чувствовал сейчас как никогда ясно. Это вдруг всплыло из глубин его души, источая аромат маркуады и сверкая всеми красками фейерверка.
— Отец, я очень тебя люблю, — сказал Джим. — Спасибо тебе за всё.
— Наконец-то, милый мой! — проговорил лорд Райвенн дрогнувшим от чувств голосом. — Наконец-то ты перестал называть меня этим чужим словом "милорд"… И я тебя люблю, дорогой. С Новым годом тебя, сынок. Тебе весело?
— Да, отец, всё прекрасно, — ответил Джим. — Это самый лучший Новый год в моей жизни.
И это было действительно так — по крайней мере, Джиму так казалось. Если бы не отдалившийся и исчезнувший из его поля зрения Фалкон, всё было бы ещё лучше. Джим увидел Даллена: тот был уже не в компании Фалкона, а один. Куда делся Фалкон? Джим решил разыскать его и наконец восстановить добро и любовь и разбить отчуждение.
Фалкона он нашёл под небольшой аркой на ступеньках, которые вели к какой-то двери. В его руке был пустой бокал, и вид у него был хмурый и совсем не праздничный. Джим подошёл к нему.
— Фалкон, ты что? Почему ты такой невесёлый?
Тот поднял на него хмурый взгляд, в котором поблёскивали льдинки.
— А ты почему не со своим нареченным?
Джим засмеялся.
— Фалкон, это же просто шутка!
— Мне показалось, она тебе пришлась весьма по вкусу, — ответил тот мрачно. — Вы так обнимались во время фейерверка, а потом танцевали, потом куда-то исчезли. Слушай, может, тебе и правда подумать о том, чтобы составить счастье одинокого вдовца?
— Фалкон, что ты такое говоришь? — воскликнул Джим. — Милорд Дитмар просто укрыл меня плащом, потому что мне стало холодно, а танцевали мы, потому что… Потому что Новый год! Все танцуют.
— И тебе было тепло под его плащом? — не унимался Фалкон. — Интересно, куда вы исчезли и чем занимались?