Странники
Шрифт:
— Надо вести его до Москвы. Там передадите наблюдение местным ребятам. А сейчас берите билеты за свой счет, я вам оформлю командировку. Главное не упустите!
Исх. ШТ 9411 от 26.04.2000 г. СРОЧНО
Заместителю начальника УБТ ДЗКСиБТ ФСБ РФ секретно
полковнику Новикову В.Е.
Об организации НН
В связи с проездом 27.04.2000 г. через Москву курьера чеченской преступной группировки Нижнего Новгорода (ДГОР «Коршуны»), предположительно связанной с чеченскими бандформированиями на С. Кавказе, прошу организовать наружное наблюдение за объектом. Объект следует на поезде N 23 Н. Новгород-Москва, вагон 11, место 23. Ориентировочное прибытие в Москву — 06.58. Объект сопровождается тремя разведчиками наружного наблюдения ОПО УФСБ, следующими в этом же вагоне, места 33, 34, 36. Старший группы — майор Марцев К.О.
Начальник ОЗКСиБТ
УФСБ РФ по Нижегородской области
подполковник Царьков А.В.
Чтобы прочитать эту шифртелеграмму, Новикову пришлось уже заполночь подняться с постели, прервав короткий сон, и вернуться на дежурной машине на Лубянку. До прибытия поезда еще оставалось время, надо было успеть организовать встречу.
Полковник, получив санкцию Сан Саныча, который тоже спал, но мгновенно проснулся и вник в ситуацию, поднял начальника оперативно-поискового отдела. Тот дал команду своим ребятам и к часу ночи все, кто был задействован, собрались в здании. С учетом нехватки времени следовало срочно провести рекогносцировку.
Опошники выехали на Казанский вокзал, куда прибывал поезд, установили место, где останавливается одиннадцатый вагон, и провели предварительную подготовку. Так один из них превратился в грузчика с тележкой и жетоном на груди.
Другой оперативник пристроился в киоске на перроне возле молоденькой продавщицы, торгующей прохладительными напитками. Полусонная продавщица сразу проснулась, оживилась, увидев рядом с собой симпатичного молодого человека.
Еще несколько сотрудников ФСБ находились в резерве, из них двое на машинах. Все было готово к встрече объекта. Новиков сел в милицейской дежурке, возле клюющего носом капитана-дежурного, и взял в руки кружку с дымящимся чаем, которую ему перед этим налил капитан. До прибытия поезда еще оставалось три часа.
В то время как Шумилов в Нижнем Новгороде спасал депутата от чеченцев, именно в этот день запланировал Забелин проведение антитеррористической тренировки на территории АЭС. Дата была согласована с Бердюгиным и, соответственно, с Центром.
Забелин все еще оставался под впечатлением последней встречи с Ритой. Он думал о ней, о себе, своем отношении к Маргарите, о любви. До этого ему казалось, что между ними все кончено, что любовь ушла безвозвратно, как уходит молодость. Сердце становится мудрее, и вот уже нет юношеских порывов, прекрасных безумств, сумасшедшей страсти. Все тихо и размеренно. Бушующее пламя превращается в ровный огонь, поддерживающий тепло.
Так ему казалось. Казалось, пока снова не встретил Риту.
Эта последняя встреча все перевернула. Он будто снова вернулся назад, окунулся в тот кипящий водоворот их отношений, который когда-то захлестывал его с головой, заставляя забывать об окружающем мире. Оказывается, он продолжал любить её, хотя долгое время пытался убедить себя в обратном.
Теперь, последняя встреча многое для него прояснила. Рита тоже любила его, и это было самое главное. Ему осталась небольшая малость — закончить свою работу здесь, в Уральске, а потом исправить то, что когда-то случилось в их отношениях.
С этим чувством, с чувством надежды на лучшее, Забелин бодро поднял утром свою группу и с веселой деловитостью еще раз проверил экипировку, расстановку и обязанности сотрудников. Третьякова с удивлением смотрела на него, не понимая причины хорошего настроения начальника. «В надежде славы и добра гляжу вперед я без боязни» — процитировал Сергей Пушкина и подмигнул ей. Света забавляла его своей озадаченностью.
— Табельное оружие взяли? — поинтересовался Сергей.
— А як же ж! — ответил ему по-украински Горский.
Он, немного рисуясь, откинул полу своей коричневой куртки-ветровки, как это делают полицейские в голливудских боевиках, и продемонстрировал наплечную кобуру с торчавшей из неё рукояткой ПМ. Шалашов, расстегнул молнию куртки и молча, показал свое оружие. Он вообще с утра был немногословен. Света игриво улыбнулась, мягко, по-женски распахнула своё пальто темно-серого цвета и показала Забелину, висевшую на поясе джинсов кобуру. Все были вооружены, готовы.
Они погрузили съемочную аппаратуру в машину и тронулись за город, в сторону АЭС.
Раннее апрельское утро было прохладным, но в машине работала печка на полную мощность, обогревала хорошо. Покрутив ручку настройки магнитолы, Горский, сидящий на водительском месте, настроился на музыкальную волну и в машине зазвучали «Иванушки» со своей песней «Тополиный пух».
Под ритмичные, громкие звуки машина быстро мчалась к атомной станции. Света кивала головой в такт музыке, Горский подпевал, а Забелин подремывал на переднем пассажирском сиденье. Что касается Шалашова, тот прихватил из гостиничного номера сборник кроссвордов и, откинувшись на спинку заднего сиденья, сосредоточенно решал его. Дорога была почти прямой, ровной, без резких поворотов, крутых спусков и подъемов.
Вскоре вдали показались строения атомной станции, здание КПП. Горский начал притормаживать.
— На КПП надо отдать вот эти документы — сказал Забелин Горскому, — проблем быть не должно.
— Хорошо! — кивнул Михаил.
У ворот проходной он остановил машину, легко поднялся с сиденья и пошел внутрь строения. Отсутствовал Горский недолго, вернулся с озабоченным лицом:
— Там вас просят — сказал он Забелину и махнул рукой в сторону КПП.
— Меня? — удивился Сергей — ладно, сейчас.
Забелин неторопливо вылез из машины, захлопнул дверцу и пошел в помещение пропускного пункта, размышляя по дороге, кому он понадобился из охраны. Это было странным, не предусматривалось утвержденным планом, но неожиданности могли быть. От них никто не застрахован.
На КПП охранник — молодой долговязый парень открыл дверь и пустил его внутрь, минуя турникет. Он провел его в комнату, где на столе стоял телефон, трубка была снята и лежала рядом.
— Сергей Павлович? Это Бердюгин.