Странники
Шрифт:
— Мы ничего не фабриковали. Зачем нам это? — сыграл искреннее удивление Шумилов — впрочем, если вы думаете, что это блеф, я вам советую посмотреть пленку наедине. А потом позвонить мне.
— Я ничего не буду смотреть — у меня нет времени.
— Это дело ваше! — подчеркнуто вежливо сказал Шумилов — но думаю, Шамилю это было бы интересно.
— Какому Шамилю?
— Шамилю Ахмадову. Вы же его знаете.
— С чего вы взяли? Впрочем, я знаю в городе и области многих — Гнедых поднялся и подошел к массивной тумбе, на которой стоял аккуратный небольшой ящик, как выяснилось
— Ахмадов один из крупных бизнесменов Нижнего Новгорода, я его, конечно, знаю. Но не близко — у нас нет общих интересов, сфер пересечения. Так что ваши домыслы ошибочны!
— Как знать, как знать! — произнес Шумилов, делая загадочный вид.
Он поднялся, пошел к вешалке, где висела его куртка и по дороге, бросил кассету в мусорную корзину, стоявшую возле двери.
Это была чистая психология. Николай Поликарпович рассчитывал, что Гнедых не выдержит — после его ухода возьмет кассету. Просто так, из любопытства. В этом заключался запасной вариант внедрения радиозакладки.
Когда Царькова внезапно вызвали к начальству и Шумилов остался в его кабинете один, он сначала позвонил жене, поздравил с днем рождения. Разговор был недолгим — Лариса была занята по работе. Они быстро обсудили, где и как будут праздновать день рожденья, после возвращения Шумилова, кого пригласят. Особых разногласий не было. За время совместной жизни они привыкли понимать друг друга, угадывать желания.
Жену Николай Поликарпович любил и обычно её день рождения отмечался с размахом, на деньгах не экономили. Отличие заключалось в том, что перебравшись в Москву, они, как заправские столичные жители, начали проводить такие мероприятия не у себя дома, а ходить в небольшие уютные ресторанчики и заказывать столики для себя и гостей. Ларисе это очень нравилось. Она не была загружена готовкой, а потом уборкой и мытьем посуды. Если бы у них были взрослые дети, они, конечно бы помогли и с готовкой, и с уборкой, но детей у Шумиловых не было.
После непродолжительного разговора с женой, Шумилов положил трубку, посмотрел по сторонам. Он увидел в небольшом кабинете Царькова только сейф, шкаф для одежды и маленький столик возле стены, на которой грудой лежали изъятые с места охраны водозабора «Малиновой гряды» видеокассеты. Кассет было много, наверное, штук двадцать или тридцать. Все в одинаковых черных бумажных футлярах, все одинаково бесполезные, не зафиксировавшие ничего интересного для следствия.
Поначалу никакой мысли в отношении кассет у Шумилова не возникло. Он нацелился на то, чтобы каким-нибудь образом прикрепить «жучок» к костюму Гнедых. Однако шестое чувство подсказывало Шумилову, что нужно подстраховаться, придумать нечто, на случай неудачи с первым вариантом.
Мысль использовать видеокассету для запасного варианта он с ходу отверг, как совершенно абсурдную с точки зрения её легендирования перед депутатом и трудноосуществимую, с точки зрения внедрения в неё радиомикрофона. Но… ничего другого на ум не приходило.
Взяв лежавшую сверху кассету, полковник достал её из тугого футляра и осмотрел. Кассета была обыкновенной, из черной
Нет, отверстие было слишком мало.
Он взял из чемоданчика «жучок», приложил к этому отверстию и убедился, что был прав. Если и прятать радиозакладку, то внутрь кассеты. Поискав на столе у Царькова, Шумилов нашел подходящие маленькие ножницы и открутил несколько мелких шурупов на задней крышке. Верхняя пластмассовая половинка снялась без особого труда, обнажив две бобины с пленкой. Между ними и краями кассеты имелись пустоты, и Шумилов положил в одну из них «жучок», активизировал его, а ножницами проковырял сквозное отверстие под шуруп. В него он вывел небольшой усик антенны.
Закрутив оставшиеся шурупы, полковник потряс в воздухе видеокассетой, но никаких подозрительных шумов не услышал. Видимо, крышка плотно прижала закладку. Проверка её работоспособности показала полковнику, что все нормально — слышимость была удовлетворительной.
Так, находясь в кабинете у Гнедыха, он имел при себе два «жучка» — один не активированный у себя в кармане, а второй активированный в кассете. Шумилов не стал посвящать Царькова во все тонкости своей задумки. Главное, чтобы Гнедых попался на крючок.
Вернувшись из офиса бизнесмена, Шумилов опустился на сиденье машины.
— Ну что, работает? — спросил он.
— Вроде работает — произнес Царьков — только мне кажется тихо.
Шумилов протянул руку к приемнику, покрутил настройку громкости. Поначалу было, действительно, почти ничего не слышно. Но вдруг послышалось шуршание, потом глухой стук.
— Сдается мне, — сказал, понизив голос Николай Поликарпович, словно Гнедых в своем кабинете мог его услышать, — что рыбка заглотила наживку. Теперь послушаем, в какие игры играет господин Гнедых.
— Будет ли толк? — недоверчиво отозвался Царьков, — а то ничего не услышим — зря провозимся.
В динамике приемника послышался писк нажимаемых кнопок телефона, стоявшего на столе у Гнедых. Шумилов вспомнил, что это был «Panasonic» с автоответчиком.
— Да? — четко и громко раздался голос Гнедых — видимо кассета лежала перед ним на столе, — Шамиль надо встретиться. Сейчас, срочно! Окей, выезжаю.
— Вот видишь, долго ждать не пришлось. Он, видимл, поедет в кафе к Шамилю — заметил Николай Поликарпович, повернувшись в машине так, чтобы увидеть входную дверь в офис депутата.
— Эх, если б можно было наружку зарядить — протянул с досадой Царьков — а так он нас заметит однозначно.
— А ты к нему не прижимайся. Мы же знаем куда он едет.
В это время открылась дверь офиса депутата, и Гнедых собственной персоной вышел из здания, быстрым шагом пошел к стоянке автомашин. Там он запустил серебристый «Lexus» и поехал по направлению к чеченскому кафе.
Запустив движок своего личного старенького «Вольво», Царьков не торопясь выехал за ним, пропустив вперед две машины.