Странники
Шрифт:
— Нет, Стас, не разрешается!
Шумилов, мгновенно решил, что нет смысла наводить тень на плетень. Возможно, журналист, узнавший правду, ему больше пригодится, чем при использовании втемную.
— Я так и думал. Выходит, вы мне пургу гнали насчет фонда, пенсионеров там всяких…
— Не пургу, а легенду, если говорить на нашем языке.
— По мне, разницы нет — недовольно сказал Стас, раздосадованный тем, что не сразу раскусил полковника ФСБ, но тут же он напустил на себя загадочный вид, понизил голос и наклонил голову к уху Шумилова.
— Вы-то мне как раз и нужны!
— Что-то случилось Стас? Украли вашу ручку или органайзер?
— Зря смеетесь! Я ведь здесь не просто так, не просто беру интервью! У меня редакционное задание — я провожу журналистское расследование.
— Серьезно? Что расследуете? Как всегда коррупцию в высших эшелонах власти?
— И её тоже, несмотря на ваш ироничный тон — заметил Мишин, — нам, конечно, далеко до вас, профессионалов, но кое-что и у нас получается.
— То есть вам не дают покоя лавры Караулова?
— Отчасти, Николай Поликрапович, только отчасти. У Караулова своя ниша — у нас своя. У нас больше аналитики и мы копаем глубже. Многим это не нравится, но ничего, утираются.
— У вас опасная профессия — без тени шутки заметил Шумилов, — за такие расследования могут голову оторвать.
— Волков бояться — голодным остаться! Если перефразировать известную народную мудрость.
— А в Нижний что вас привело?
— Не что, а кто. Тот собственно, в чьей приемной мы недавно встретились — известный бизнесмен и депутат, он же манипулятор бюджетными бабками Гнедых Анатолий Владимирович. Как вам, интересная тема?
— У вас что-то есть на него?
— Так, отдельные материалы — уклончиво ответил Стас, — но мне надо их проверить. И я, узнав о вас больше, подумал, честно говоря, что вы с вашими возможностями можете мне помочь.
— У меня сейчас дел невпроворот — отрицательно покачал головой Шумилов, — но если что-то серьезное, то я подключу наших местных коллег.
На гладком, еще молодом лбу Мишина собрались морщинки. С одной стороны, он хотел помощи — расследование, если оно окажется громким, сможет вознести его на журналистский Олимп и поставить в один ряд с небожителями вроде Невзорова или Доренко. С другой, привлекать посторонних — значит расширять круг тех, кто будет в теме, а это чревато сливом на сторону, утечкой информации.
Его колебания не укрылись от Шумилова.
— Послушайте, Стас, вам не стоит волноваться. Я дам телефон начальника отдела, свяжитесь с ним и он вам поможет — любые данные, экспертизы документов. Всё, что можно, но в рамках закона. А что вы накопали на Гнедыха?
— Так разные бумаги.
— Только документы или еще что-то есть?
Мишин допил кофе и поставил пустую чашку на стол, улыбнулся.
— Ох, и любопытный вы человек, Николай Поликрапович! Все-то вам расскажи!
— Ничего не поделаешь, профессия!
— Окей! Чтобы вы сказали, о том… — Стас замялся — о том, что у Гнедыха какие-то проекты с чеченцами?
— Вообще-то, это не тайна. У них был совместный бизнес с одним из здешних лидеров диаспоры и вполне вероятно, что эти связи не оборвались с уходом бизнесмена в Думу.
— Я смотрю, вас ничем не удивишь! — Стас разочарованно отвернулся и посмотрел в окно, на Оку.
Темно-серая река неспешно несла мимо них свои воды к Волге, смывая на своем пути весеннюю грязь с пологих берегов. Лед в этом году сошел рано и навигацию уже открыли. По реке медленно передвигались маленькие буксиры с баржами, деловито попыхивая трубами и подавая резкие гудки приветствия на встречных курсах.
— Я так понимаю, что кассета, которую мы сняли, вас не заинтересует? — продолжил Мишин.
— Кассета? Что на ней? — спросил Шумилов с невольным волнением, поскольку разговор о мишинской кассете вдруг вызвал у него ассоциации с разыскиваемой ими видеокассетой. Та кассета была у погибшего Полупанова.
— Эта кассета со стрелкой Гнедыха с одним из чеченцев. Мы не знаем кто это и здесь мне нужна ваша помощь.
— Без вопросов. Пожалуй, я сам помогу — не будем никого подключать. Кассета здесь?
— Да, в номере.
— У вас телевизор с проигрывателем, можно её просмотреть?
— Конечно.
— Тогда пойдемте к вам. Впрочем, если вам у себя неудобно — пойдем ко мне. У меня тоже стоит такой же телевизор.
— Нет, меня устраивает. А вы что, всех местных чеченцев знаете?
— Не всех, но кое-кого знаю. Недавно смотрел архив фото — могут попасться знакомые.
Николай Поликарпович несколько раз, пока было свободное время, просматривал в местном Управлении альбомы с фотографиями нижегородских жуликов, членов, так называемых бригад, а попросту банд, разным отребьем, попадавшим в поле зрения чекистов. На память он не жаловался, вполне мог узнать кого-нибудь.
«Что нам это даст — подумал он, — не теряю ли я время? Что из того, что Гнедыха видели с чеченцами? Мало ли с кем он еще встречался? Однако, в свете происшедшего, нельзя сбрасывать со счетов чеченский след. Слишком многие нити ведут к ним. Интересно посмотреть — когда по времени состоялась эта встреча».
Они поднялись на лифте в номер Мишина. Уборщица еще не пришла, и в номере царил творческий беспорядок: на столе полупустая бутылка из-под виски, на кровати раскрытая дорожная сумка из которой наполовину вывалилась черная рубашка, на прикроватной тумбе лежало навалом несколько видеокассет.