Странники

Красин Олег

Остановившись у подъезда, Олег посмотрел вокруг и уже хотел войти внутрь, чтобы проверить площадку у лифта, как вдруг его внимание привлекла вазовская семерка, цвет которой в неясном искусственном свете, падающим из окон дома, он толком не разглядел. Стекла машины были затонированы и не видно кто там мог сидеть. Сколько человек — один или два? Или вообще никого?

На всякий случай Олег повернулся к своему напарнику и сказал:

— Держи пушку наготове. Не нравится мне вон та машинка. Не к месту она здесь.

— Это какая?

— Семерка, видишь, на углу дома?

— Да.

— Не упускай её из виду. Я сейчас посмотрю подъезд и будем заводить объекта.

Олег на всякий случай достал пистолет, засунул руку с ним в карман куртки и снял с предохранителя.

Подъезд ярко освещался люминисцентными лампами. Оперативник прошелся по площадке, поднялся по лестнице на второй этаж, никого не обнаружил. Он спустился вниз, вышел на улицу и махнул рукой Гнедыху, чтобы тот выходил из машины.

И в это мгновение, краем глаза заметил движение своего коллеги. Тот рывком выхватил оружие и присел на колено, укрывшись за стоявший рядом автомобиль. Олег бросился к депутату, сбил его с ног и, тем самым, спас от гибели. Пули защелкали о бетонную стену дома, словно кто-то разгрызал орехи прямо у них над ухом. Только вместо шелухи сыпалась раздробленная бетонная крошка.

— Лежите тихо, не двигайтесь! — попросил Олег депутата.

Он тронул его за плечо, ожидая ответную реакцию на свои слова, но тот лежал обездвижено, как будто пули прошили его насквозь. И только по вздымающейся спине можно было определить, что депутат скорее жив, чем мертв, лежит и порывисто дышит. Он так испугался, что побоялся даже повернуть голову в сторону сотрудника ФСБ, чтобы ответить.

Отпустив Гнедыха, Олег отполз к своему напарнику и они начали стрелять в сторону нападавших. Резкие пистолетные выстрелы, гулко раздавались во дворе. Олег откатился в сторону, к другой машине, чтобы поменять точку. Он увидел, что рядом с машиной нападавших уже лежит тело. Видимо, они попали в кого-то. Олег выстрелил с нового места, ориентируясь пор вспышкам. Раздался сдавленный стон.

Дальше все происходило так, как он и описывал Царькову. Нападавшие погрузились в семерку и рванули прочь от дома. Бой был неожиданным и скоротечным.

Царьков заметно успокоился после окончания этого доклада, когда узнал, что никто из его ребят не пострадал. В глубине души, несмотря на кажущееся внешнее спокойствие, он переживал и волновался. И чем больше волновался, тем рассеяннее играл в шахматы, допуская нелепые ошибки и «зевки».

— Все идет, как и предполагалось, — заметил Шумилов, с пониманием глядя на него — словно по писаному сценарию. Нам везет, что Шамиль действует предсказуемо. Главное, мы не допустили убийства депутата, а это хороший результат. Ему надо нанять личную охрану и чем быстрее, тем лучше. Но это уже его заботы.

— Доложу Дрозду. Он захочет выехать на место, пообщаться с Гнедыхом — предположил Царьков, начав складывать фигуры в шахматную доску. — Нам-то что делать? Искать машину?

— Думаю, сейчас это бесполезно. Завтра она появиться в одном из городских переулков брошенная, с полным отсутствием следов, без отпечатков пальцев и других идентифицирующих признаков. Разве что кровь на полу или сиденье.

— А может, наоборот, будет вся заляпана следами — из чувства противоречия возразил Царьков.

— И такое может быть — миролюбиво согласился Шумилов — обычно, эти машины угоняют по стандартной схеме! И, значит, можно встретить следы прежних хозяев. Однако машина — машиной, а нам теперь надо искать курьера. Желательно его не брать — отследить куда направится.

— Я уже предупредил старших групп наружного наблюдения.

— А как мы узнаем результаты? — поинтересовался Шумилов, желавший знать все детали.

— Получил рацию для связи.

Царьков взял из стола рацию японского производства, подключил к ней выносную антенну, более похожую на автомобильную и в кабинете раздались голоса оперативников наружки. Они, как и все сотрудники ОПО говорили кодированными словечками и фразами, смысл которых непосвященному был малопонятен.

Переговоры, в первое мгновение, казавшиеся спонтанными, несколько сумбурными и ничего не значащими, чем дальше, тем больше приобретали общий смысл, интересующую Шумилова направленность.

Становилось ясно, что пока подозреваемые не появились в поле зрения. Но возле кафе Шамиля была зафиксирована повышенная активность чеченцев. Они входили и выходили из кафе, отъезжали на машинах, и разведчикам наружки приходилось каждого из них сопровождать, чтобы убедиться, что чеченцы не собираются покидать город. Никто из них не ехал ни в аэропорт, ни на железнодорожный вокзал.

Так Шумилов и Царьков прождали почти до одиннадцати вечера, коротая время за шахматами и чаем. Пока они ждали, у Николая Поликарповича появилась мысль, что они упустили курьера и он, вероятно, уже каким-нибудь неведомым им путем едет в столицу. Ведь всего не предусмотришь, все щели не закроешь!

Из Нижнего, кроме всего прочего, можно выехать на частнике, на маршрутном автобусе, наконец, по реке, благо расстояние до Москвы не такое уж и далекое.

Так он раздумывал, пока их терпеливое ожидание не прервал старший одной из групп разведчиков наружного наблюдения.

— «База», я «Первый», — сказал тот хрипловатым голосом, — тут нарисовался один крендель, похоже, наш объект.

— Доложите подробнее! — потребовал Царьков, поднеся рацию почти к самым губам.

— Субъект мужского пола, среднего роста, волосы рыжеватые. Вышел из кафе десять минут назад, в руке небольшая сумка, сел в «Вольво». Мы повели его и оказалось, что тот рулит в сторону железки.

— Где он сейчас?

— Взял билет до Москвы на ночной поезд. Что нам делать? Продолжать наблюдение или сниматься?