Странные люди
Шрифт:
– Я тоже, - отозвался Кит, болтая чай в чашке.- Думал, наступлю, когда с кровати буду вставать…
– На змею? – уточнил Пакость.
Кит кивнул. Все разом они повернулись ко внимательно слушающей Спящей.
– И мне тоже снился мой… Защитник. Я правильно же говорю? Как будто она на окне сидит, эта птица, вся мерцающая, невероятно красивая. А я руку к ней тяну, и она не пугается. Это что было? Это все Лис?
Это предположение висело в воздухе, но никто прежде не смел его озвучивать. Кит поморщился, высказывая свое несогласие. Впрочем, это никого не удивило. Немо сдержанно кивнула, сам Пакость
Он откинулся на стуле и повернул лицо к пронзительно-голубому небу. В такой погожий день сложно было думать о ночных кошмарах и их составляющих. Тук-тук-тук в очередной раз казался просто плодом воображения.
Осмелевшая бабочка закружила над их столом и села на спинку стула Лиса, шевеля крыльями.
– Он, однозначно, - нарушила тишину Немо.
– Это сложно объяснить, но он когда рассказывал, у меня было ощущение, словно он меня обнимает… Вы, наверное, не поймете. Захлестывало, как при прикосновении. Вас тоже?
– Я бы так не сказал, но что-то вроде… - Пакость мрачно усмехнулся, одновременно сочувствуя ей и признавая ее авторитет в этом вопросе.
– Может, и правда он? Лис редкий чудик, кто его знает… Проснется – расспросим.
– Он вроде как учил нас не бояться?
– уточнил Кит, хмуро и недоверчиво слушая их.
– Рассказывал сказки про этих Защитников. Считая, что нам это поможет.
– Но ведь помогло!
– развел руками Пакость и снова повторил.
– Проснется - расспросим.
Но за завтраком Лис так к ним и не присоединился. Они сидели в тени столовой достаточно долго, не спеша расходиться, а настырные мухи все атаковали пустую посуду и покушались на порцию Лиса, хоть Кит и упрятал ее под вторую тарелку. Только когда в остатках чая в любимой чашке Спящей, украшенной красными маками, утонула оса, они вяло начали расползаться, кто куда. Вроде бы и сосны были далековато, а стоило начать убирать со стола, как стало видно, что и он, и стул Лиса усыпаны душистыми длинными иголками. Ветер в кронах деревьев мурлыкал что-то бодрое, радуясь погожему дню.
– Хорош дрыхнуть, Лисичество! Все проспишь.
Они вернулись в спальню вместе - Пакость и Спящая. Она с тарелкой для Лиса, он - с еще мокрыми после мытья посуды руками. Сегодня с утра хорошее настроенье не спешило его покидать, и он даже сам ликвидировал последствия готовки и завтрака.
В комнате было душно и пахло… людьми, иначе не скажешь. Запах, царящий в комнатах, где ночует двое и больше людей, сдавливал легкие и вызвал желание скорее проветрить помещение. Лис все так же лежал в центре сдвинутых кроватей, завернувшись в оба одеяла сразу, и определить, что внутри кокона кто-то есть, можно было только по торчащей пятке.
– Лисичество! Ау! – Пакость склонился над кроватью и пощекотал эту самую пятку. Потом дернул за нее – никакой реакции.
– Измучился совсем, - почему-то шепотом отозвалась Спящая, опуская тарелку на тумбочку и открывая окно.
День, звенящий, солнечный, умытый, ворвался внутрь, прогоняя прочь сонную атмосферу. Сразу запахло солнцем и хвоей.
– Лис! Ну вставай уже!
– Пакость ущипнул покрытую редкими точками веснушек ногу, ожидая услышать вскрик или недовольное ворчание, но – ничего.
Первый тревожный колокольчик зазвенел в его голове. Что-то шло не так, что-то было неправильно… Лис мог быть тем еще соней, но разве тогда, в то раннее утро, когда он ввалился к нему перепуганный, он не проснулся от одного касания?
Нога мальчишки была теплой, но неподвижной. Он снова подергал его, снова ущипнул, но ничего не случилось.
– Лис! Лис, просыпайся!
Подбежала Спящая, в четыре руки они распутали одеяльный кокон, высвобождая расслабленную и неподвижную куколку, бледную лохматую куколку с безмятежным выражением лица. Лис выглядел спящим. Он даже слабо улыбался в своем глубоком сладком сне.
– Что с ним? Почему он не просыпается? – она похлопала младшего по щеке и снова позвала, потрясла за плечи. Голова Лиса затряслась в такт ее рывкам, но он так и не открыл глаза.
– А я почем знаю! Лис! Лис, ты меня слышишь? Лис!!! Хватит уже…
Пакость снова потряс его, снова пощипал, уже больнее. Костлявое тело, усыпанное веснушками, было гибким и расслабленным, следы от его пальцев вспыхнули алыми пятнами, которые на глазах превращались в синяки. Пакость тихо взвыл от пугающей абсурдности ситуации, которую он никак не мог изменить. Он отступил, не переставая его звать и торопливо пытаясь сообразить, что произошло. Только что они говорили о нем, о его силе, еще вчера ночью Лис был весел и разговорчив, а сейчас словно в коме.
Мягкие тонкие пальцы Спящей ощупали руки мальчишки, коснулись шеи. Она склонилась над ним, упершись коленом в кровать. Поток русых волос упал на плечи Лиса, щекоча без ответа. Спящая Красавица над беспробудно уснувшим в реальности.
– Он дышит, и пульс есть… Пакость, почему он не просыпается?! Лисенок, Лисеныш… Это как Немо? Помнишь, я ее тоже не могла добудиться?
Пакость поморщился и замотал головой. Не нужно было путать просто глубокий крепкий сон с тем, что сейчас происходило у них на глазах. Он приложил руки к веснушчатой груди Лиса, слушая сердце, нагнулся, выслушивая тихое дыхание…
– Лис!!! Просыпайся!!!
Дверь за спиной хлопнула. Кит и Немо ввалились в комнату уже откровенно встревоженные – наверняка слышали их крики еще в коридоре. Не сговариваясь, кинулись к раскинувшемуся на кровати Лису, вместе ощупывая его и пытаясь разбудить. Сильные руки с широкими ладонями и короткими пальцами Кита и тощие и бледные, с обгрызенными ногтями, снова выпачканные в книжной пыли руки Немо заметались над распростертым телом.
– Не просыпается, не просыпается… - забормотала Спящая, пресекая все вопросы.
– Мы не можем его добудиться… Никак. Но он живой, дышит. И не притворяется. Сделайте что-нибудь…
Кит предпринял еще одну попытку растолкать Лиса и отступил, кусая кулак. Грудь, плечи, живот мальчишки уже покрывали синяки – следы от безуспешных попыток его добудиться.
– Надо «Скорую» вызывать, - хрипло выдохнул Кит. – Может, это кома какая-то... Мы ж о нем ничего не знаем…
Он потянулся за мобильным, но Пакость схватил его за руку. От нахлынувшего из-за бессилия бешенства у него темнело в глазах.
– Сдурел?! «Скорую» сюда? А как мы им объясним, что мы тут делаем, а? Ты его имя знаешь? А возраст? А документы хоть какие-то у Лиса видел?