Странствие по дороге сновидений; Середина октября - смерти лучшая пора; Место, где убивают хороших мальчиков; Хризантема пока не расцвела; Старик в черном кимоно; Ниндзя: специальное задание
Шрифт:
Коллега, с которым Акидзуки делил кабинет, сбежал, не выдержав многократного повторения классического стихотворения.
Визит в штаб-квартиру оппозиционной партии закончился впустую. Похоже, у руководителя партии были неважные отношения с покойным депутатом. Созвонившись с его секретарем, Акидзуки решил побывать в парламентском кабинете Нирадзаки.
Кадровый армейский служака Роджер Крейг не мог питать симпатии к скользким и хитрым разведчикам, которые не знали, что такое настоящая военная служба. Но без этих ребят ему сейчас не обойтись, и он приветственно помахал рукой входившему в кабинет Эдвину Гейтсу. За все эти дни, с неодобрением подумал Крейг, подполковник ни разу не надел форму, даже находясь на базе американских вооруженных сил.
— Как будто бы все в порядке, генерал, — осторожно сказал Гейтс.
Крейг обратил внимание на это «как будто».
— У вас какие-нибудь сомнения, подполковник? — прямо спросил он.
— Сомнения? Нет, — отрезал Гейтс. — Просто я о подобного рода акциях люблю говорить в прошедшем времени. А пока дело не сделано…
Генерал Крейг забарабанил пальцами по столу.
Противоположную от окна стену кабинета украшали двое часов. Одни показывали вашингтонское время, другие — токийское. Бросив на них взгляд, Крейг попросил адъютанта принести кофе.
Адмирал Симомура был болен и знал, что ему отпущено не больше двух лет жизни. Почти все, что он мог сделать для японского военно-морского флота, он сделал. Тэрада получит неплохое наследство. Последние месяцы, занимаясь текущими делами, Симомура ловил себя на том, что часто отвлекается, размышляя о мемуарах, которые он надеялся написать. Не то чтобы им двигало тщеславное желание запечатлеть собственные деяния на благо флота. Не было в его размышлениях о прошедшем ностальгической тоски — Симомура привык жить сегодняшним днем. Он хотел оставить после себя что-то вроде духовного завещания молодым офицерам флота.
Через семь лет после поражения Японии в войне бывший младший офицер императорского военно-морского флота Симомура вступил в корпус национальной безопасности, который в 1953 году был переименован в «силы самообороны». Симомура окончил академию обороны и успешно продвигался по служебной лестнице. За семь лет вынужденного перерыва в военной карьере Симомура многое передумал. Союзники нанесли Японии сокрушительное поражение. Вновь и вновь мысленно возвращаясь к событиям военных лет, Симомура приходил к выводу, что ответственность за разгром ложится на командование армии и флота.
Четыре военных года Симомура провел на борту подводной лодки. К концу войны подводный флот Японии был полностью уничтожен. Лодка, на которой плавал Симомура, спаслась чудом. Низкое качество японских лодок, конструктивные дефекты, отсутствие локаторов (они начали поступать только в 1944 году), плохое вооружение — все это поставило японских подводников в невыгодное положение. Более совершенные американские лодки, оснащенные гидролокаторами, потопили две трети японских подводных кораблей. Симомура считал, что задача, поставленная перед подводниками, была изначально неправильной.
Японских подводников следовало, по примеру немецких, нацелить на борьбу с торговым флотом союзников. Охотиться за невооруженными судами безопаснее, а нарушение транспортных коммуникаций американцев снизило бы боеспособность их войск. Однако, подчиняясь приказу, подводники атаковали крупные военные корабли и гибли.
Симомура придерживался той точки зрения, что во время нападения на Пёрл-Харбор следовало уничтожить и гигантские запасы горючего, которые там находились, — это вывело бы из игры Тихоокеанский флот США еще на долгое время. Но в Перл-Харборе главной целью японской эскадры были только военные корабли. И как ни было больно это сознавать Симомура, ошибочную стратегию отстаивал адмирал Исироку Ямамото, командующий Объединенным флотом.
Симомура не любил гадать, что было бы, если бы японское командование не допустило столько ошибок, — прошлое не изменишь. Но, занимая все более ответственные посты в «силах самообороны», а затем и возглавив флот, он старался извлечь уроки из допущенных тогда ошибок. Конституция мешала ему создать флот, о котором он мечтал и который превратил бы Японию во владычицу Тихого океана. Но теперь, когда близка была к осуществлению его блестящая идея, адмиралу казалось, что недалек тот день, когда красное солнце с расходящимися лучами на белом фоне — флаг военно-морского флота — вновь будет внушать страх и уважение всему миру.
Когда-то так уже было.
Япония воевала уже целое десятилетие. Санкции, введенные против Японии из-за непрекращающей-ся агрессии в Китае грозили экономике страны тяжелейшим кризисом. Лучший путь покончить с исторической несправедливостью — отсутствием у Японии природных ресурсов — создать гигантскую империю с центром в Токио. В нее предполагалось включить богатые природным сырьем страны Юго-Восточной Азии, западной части Тихого океана, а может быть, и некоторые другие.
Весной 1941 года командование военно-морского флота, которое, по традиции, наравне с армией имело право доклада императору, потребовало начала решительных действий. «Сейчас или никогда» — таково было мнение морского генерального штаба. Запасы нефти катастрофически таяли, и вместе с ними уменьшались возможности флота проводить крупные операции. И если армия могла ждать, выбирая более удобное время и место нанесения удара, то флот ждать не мог.
Но всего этого не знал, да и не мог знать младший офицер Симомура. В подобном же неведении находилось и абсолютное большинство офицерского корпуса, хотя многие из них предчувствовали приближение больших событий и желали этого.
…После нескольких лет работы в первой секции первого отдела морского генерального штаба Тикао Ямамото, обладатель той же, весьма распространенной фамилии, что и командующий, весной 1941 года был назначен командиром плавучей базы гидросамолетов «Титосэ». В один из июньских дней он прибыл на борт флагмана, чтобы принять участие в штабных учениях.
Тикао Ямамото быстро обнаружил, что в планируемом нападении на Филиппины не будут использоваться авианосцы. Для выполнения задачи выделялся лишь маленький учебный авианосец «Хосё». Это противоречило планам, разрабатываемым в морском генеральном штабе.
Удивленный Тикао Ямамото обратился к флагманскому штабному офицеру Акира Сасаки и потребовал объяснений. Сасаки смутился.
— Одну минуту, — извинился он и провел Тикао в соседнюю пустую комнату. Там, понизив голос, он сказал:
— Я думал, что ты знаешь. «Акаги», «Кага» и другие авианосцы не могут быть отправлены к Филиппинам, потому что они ждут сигнала отплыть к Гавайям для начала боевых действий.