Страшная сказка Красного леса
Шрифт:
— Твоя стая живет далеко отсюда? — спросила Дженна.
— Я не буду отвечать, — резко проговорил Люмьер.
— Прости.
И отвернулась. Обиделась… Что же, пока оборотень проигрывал в схватке с собственным планом казаться милым и завоевать доверие спутницы. Ничего, это лишь первый день их долгого пути, еще будет время, но отрицательное впечатление стоит исправить.
— Я не хотел тебя обидеть, — сказал Люмьер, глядя в спину обогнавшей его Дженне. — Местонахождение логова — тайна. Ты человек, я не могу ее раскрыть.
— Как пожелаешь, —
Что же, он свое дело сделал — принес извинения. А дальше пусть Дженна сама решает, как общаться с волком. Люмьер же ускорил шаг, чтобы идти с ней вровень и не проглядеть опасность. Да, он предполагал, что путь до Черной реки будет легким, но предположения — лишь мысли, а как будет на деле, время покажет.
А лес наконец-то обступил их со всех сторон. Прямая дорога превратилась в хорошо видимую тропу. Люмьер шел первым, прислушиваясь к пространству вокруг. Оно говорило о многом. Например, вот по веткам проскакала белка. Вот заяц, почуяв волка так близко, пустился наутек. А там, в кустах, птицы. И все знакомо, все близко сердцу. Жаль, нельзя остаться здесь, нужно идти и вести за собой девушку, которая вполне способна принять из рук матери не только власть, но и традицию уничтожать оборотней.
Люмьер шел быстро и легко. После долгого сидения взаперти он был счастлив снова двигаться, а вот его спутнице приходилось куда тяжелее. Прошло всего два часа, а Дженна уже ощутимо замедлилась. Она сняла капюшон, подставляя лицо прохладному лесному ветерку, а затем и вовсе сняла плащ, оставшись в бежевой блузе и коричневых узких штанах.
Люмьер молча протянул руку. Дженна посомневалась, но отдала ему плащ, и волк спрятал его в свой дорожный мешок. Вечером пригодится. Правда, странная затея: идти в путь в чем-то настолько ярком. Ее же сразу заметно среди кустов! Не спрячешься, не скроешься. Глупая девчонка. Или это традиции глупые?
А Дженна продолжала идти, стараясь приноровиться к быстрому шагу оборотня. Прошло еще около часа прежде, чем она ощутимо отстала. Люмьер обернулся, дождался ее.
— Что-то не так? — спросил прямо.
— Давай немного отдохнем! — взмолилась тея. — У меня гудят ноги.
— Хорошо, но не более четверти часа, — ответил Люмьер и сел прямо на траву. Дженна умостилась рядом. Она жадно пила воду из своей фляги.
— Не пей столько, — вздохнул волк. — В лесу удобств нет. Да и ноги отекут, будет сложнее идти.
— Ты знаешь, я уже сомневаюсь, что вообще куда-то дойду, — тихо проговорила Дженна.
— Дойдешь, — уверенно ответил Люмьер. — Нужно просто привыкнуть. Вы, люди, мало двигаетесь, сидите в своих городах, а мы постоянно в движении. Мне, наоборот, было тяжело усидеть на месте. Отдохнула? Тогда идем дальше.
Волк поднялся первым, протянул Дженне руку, и они зашагали дальше. Когда полчаса спустя девушка снова отстала, Люмьер отобрал у нее вещевой мешок и понес сам. Ноша не тяготила, а вот навязанная спутница — очень даже. Если ей сложно так долго идти по удобной тропинке, что будет за Черной рекой? Там, в непроходимых чащах? А ведь Дженна не неженка. Она тренировалась с оружием, ездила на лошади. И все равно едва передвигает ноги!
Когда солнце достигло пика, Люмьер распорядился:
— Привал. Надо пообедать. Иди сюда.
И свернул с тропинки, принюхиваясь. Рядом была вода. Конечно, Люмьер не ошибся — сразу за деревьями находился родник. Он весело журчал по камешкам, играл бликами. Волк улыбнулся — впервые с того времени, как попал в плен. Он наклонился, поплескал в лицо свежей водой, напился и почувствовал, что первых признаков усталости как не бывало. Дженна присела рядом с ним. Она протянула руку, коснулась воды.
— В лесу много родников? — спросила она.
— Хватает, — откликнулся Люмьер. — И небольших озер тоже. По крайней мере, в этой его части. Что там в чаще, мне сложно сказать. У нас волчатам до первого оборота нельзя туда ходить, опасно.
— И как это — быть волком?
Люмьер пожал плечами. Увы, у него было слишком мало времени, чтобы дать ответ на этот вопрос.
— Свобода, — сказал он, подумав. — Быть волком — это свобода. Мир для тебя как открытая книга, и ты — его часть.
— Звучит заманчиво, — ответила Дженна. — Перекусим?
Люмьер вернул ей дорожный мешок, и наследница достала их припасы. С собой взяли немного: нести тяжело, да и пища имеет свойство пропадать. Чары предназначались для подношения предкам, а не для обычной еды. Видимо, создавать их было сложно. Дженна протянула волку хлеб с жареным мясом, и тот быстро прожевал их обед. Сама девушка ела медленно. Было заметно, как ей непривычно без приборов. Да уж, пошла бы в лес одна — в первый же день пропала бы!
После еды оба напились воды из родника. Люмьер позволил себе раскинуться на траве, заложив руки за голову, и смотреть на зеленую листву, пока Дженна снова складывала пищу в дорожный мешок. Затем она села рядом с оборотнем, тоже запрокинула голову.
— Мне страшно, — сказала она тихо.
— Нечего бояться, — откликнулся волк. — Это всего лишь лес. Он добр к тем, чье сердце чисто.
— Откуда мне знать, насколько чисто мое сердце? — расстроенно спросила девушка. — У леса свои законы.
— Согласен, свои. Но ты не отнимала ничью жизнь, так ведь? Не вредила животным, растениям. Тебе не за что чувствовать себя виноватой.
— А за твой ошейник?
Оборотень промолчал. Поляна уже не казалась такой уютной. Да, ошейник все еще на нем, и справиться с ним будет ох как непросто.
— Пора идти, — сказал он, поднимаясь, и вдруг замер.
За ними наблюдали. Взгляд в спину сложно с чем-то спутать — от него по лопаткам бежит мороз. Мередит послала соглядатаев? Странно, что Люмьер не мог уловить запаха того, кто следовал за ними. И вывод мог быть только один — это не человек. В то же мгновение серая молния пронеслась и замерла перед ним. Оборотень схватился за клинок, а потом опустил руку, узнавая: