Страшно Упрямый
Шрифт:
Жаль только, что с законом у него проблемы. А хотя… Разве это имеет значение?
Я и Бейрут уже не отдельные единицы из разных миров, разных категорий и сортов. Мы уже мы, а не я и он, как было неделю назад. И моя ненависть к нему чудесным образом перевоплотилась в нечто противоположное, теплое, нужное, обволакивающее. Это случилось без моего ведома, я даже не заметила, когда настал тот момент. Когда был тот шаг от любви до ненависти.
Пусть опасно доверять Бейруту, и я в этом убедилась, прочитав переписку с Мишкой. И пусть он чаще молчит, чем говорит о себе. Пусть он скрытный, хмурый, сам себе на уме, и порой загоняет и бесит. И пусть не знаю его настоящего имени. Но он пойдет на многое, чтобы защитить меня. На многое, если не на всё, и он это доказал сегодня.
Бейрут не отдаст меня Мишке, невзирая на угрозы. Ни за что меня не отдаст. Потому что я ему нужна. А он нужен мне. Я бы с ним не только на год замутила, но и жизнь прожила в законном браке. Если б предложил. И уговаривать не пришлось бы, побежала бы в ЗАГС в тот же день…
Оставив мысли о ЗАГСе и прочем несбыточном, я в очередной раз осмотрела себя и покинула ванную. В конце концов, не факт, что Бейрут не послушается Мишку и не устранит меня. Ни сегодня так через год. Когда мой долг будет погашен. Так что нечего тешить себя надеждами.
Глава 22
Невзирая на смутные неопределенности в наших, с позволения сказать, отношениях, я намеревалась тонко намекнуть Бейруту, что сегодня не возведу на кровати стену из подушек, чтоб не лез на мою половину. Но стоило зайти в комнату и увидеть, что за сюрприз ждет меня, дар речи куда-то пропал, а нужные мысли выветрились.
Свечи, шампанское в ведерке, роза красная и большое блюдо под куполом…
Всё это для меня?
— Что это? — с трудом воспроизвела я, вытаращив глаза на всю эту красоту, расставленную прямо на кровати.
Бейрут в позе раза как раз заканчивал с приготовлениями сюрприза. Заметив меня, он выпрямился и, почесав затылок, развел руками.
— Ужин. Ты хочешь поесть. И я хочу. А поесть красиво лучше, чем некрасиво. Так еда вкуснее, и глазу приятней.
Покивав с пониманием и одновременно с недоверием, я сделала пару шагов к кровати и остановилась.
— А свечи зачем?
— Лампы яркие. Напрягает. Глаза устали от бликов. — пояснил Бейрут, тупо отмахиваясь, что это вовсе не романтичный жест с его стороны, которая настроит нас обоих на нужный лад, а вынужденная необходимость. — Присаживайся.
— Какую половину кровати мне можно занять?
— Любую. Мне не принципиально.
Ну что ж. Так значит так. Буду думать, что это просто ужин.
Бейрут прикидывается невинным теленком. Делает вид, что не будет пытаться меня соблазнить после "неромантичного ужина" при свечах и с шампанским…
Конечно же не будет. Так я и поверила.
Только бы он не просек, что я читала его переписку…
Телефон Бейрута, как успела заметить краем глаза, лежал возле подушки. Именно там, куда я его бросила. Из этого следует, что Бейрут не общался с Мишкой, пока я купалась, и сообщений не видел. Это немного успокоило меня, но все равно на душе было как-то тревожно.
Дождавшись, когда займу место за импровизированным столом, Бейрут расположился напротив. Осторожно присел, чтобы не перевернуть свечи и до краев наполненные бокалы.
Бокалы уже с шампанским. И это, признаться, настораживает. Почему Бейрут не налил при мне, а сделал это заранее?
— Ну-с… За любовь. — не теряя времени, Бейрут поднял один из бокалов, который стоял ближе к нему, и сразу предложил тост.
— За свободу. За то, чтоб сегодня ты не сдержал свое обещание. — аккуратно взяв оставшийся на подносе бокал, я сперва понюхала его содержимое.
Черт его знает, есть там яд или нет. Но пахнет шампанским. Шампанское как шампанское, ничего подозрительного вроде бы.
— Умеешь же ты обломать. — не прекращая глядеть на меня с коварной хитринкой в прищуренном взгляде, Бейрут запрокинул голову и осушил бокал залпом. — Ты мастер обломов, Мария. Без шуток. Реально могешь.
Затем Бейрут поднял купол огромного блюда, рассчитанного не на двоих человек уж точно.
Кушанье с виду напоминало плов, но не из риса, а из какой-то другой крупы, с мясом, овощами, миндалем, кедровыми орешками, и признаться, чертовски аппетитно пахло.
— А что это?
— Это вкусно.
Глотая голодные слюни, я все мешкала, присматриваясь к Бейруту. К его поведению и реакции на то, что я, в отличие от него, не выпила до дна. Всё пыталась понять, не подмешал ли он чего в мой бокал.
Бейрут вел себя гораздо расслабленнее, чем обычно. Он даже не обратил внимание, пила ли я в принципе. Да и мне хотелось верить, что он не собирался травить меня. По крайней мере сегодня. Потому, поддавшись интуиции, я сделала глоток шампанского. Небольшой, неуверенный. И вернула бокал на поднос.
— Это правда вкусно. Ешь. — поторопил меня Бейрут, охотно приступая к ужину.
Пробежав взглядом по импровизированному столу и не найдя основного, я логичным образом смутилась.
— А столовые приборы?
— Это руками едят. — пояснил Бейрут и тут же продемонстрировал, что не шутит.
Постелив себе на колени бумажное полотенце, я придвинулась поближе к блюду, но пробовать на вкус не спешила. Обтекалась слюнями вся, и при этом не прекращала стесняться.
Это ж не по этикету — есть руками. Весь цивилизованный мир вилками пользуется. Что ж мы с Бейрутом — дикари какие-то?
Некоторое время присматриваясь, с каким аппетитом Бейрут ест, я тоже запустила пальцы в блюдо, ощущая при этом крайнюю неловкость. Подцепив немного того, что лежало на самой верхушке вкусной горки, я стеснительно отправила в рот сперва кедровый орешек, а потом и пару крупинок чего-то похожего на рис внешне, но на вкус это было совсем не как рис.
— Не нравится тебе? — спросил Бейрут, обратив внимание, что я практически не ем. — Давай закажу что-нибудь другое.
— Нравится все. Не приучена есть руками просто… А что это такое? Это ж не рис?