Страшный Крокозавр и его дети
Шрифт:
Петр Владимирович поднялся во весь свой огромный рост. Черный от копоти, едва видимый сквозь туман, он сейчас чем-то напоминал подъемный кран.
– Ребята, у нас же «Полярная экспедиция», мы холода не боимся! – утешала Светлана.
– Мы в Антарктиде! – вторил ей только что вошедший Дима Топорков.
Петр Владимирович готов был расцеловать мальчика.
– Молодец, трубочист! Выручил! – Он обернулся к Светлане: – А вы все берите лыжи и отправляйтесь на «Южный полюс», это совсем недалеко – свернете по улице направо
Дом опустел. Остались проворные дежурные во главе с Димой Топорковым. И еще штаб. Три девочки забрались в уголок, тесно прижавшись друг к другу.
Дрова весело гудели. По начинающим оттаивать стенам потекли водяные слезы, пар клубами поднимался к потолку, туман в комнате редел.
– Ребята, чувствуете, теплеет, теплеет! – ликовал Петр Владимирович. – А вторым рейсом привезут матрасы и одеяла, потом мы сделаем нары. – Он обернулся к Диме Топоркову: – Ну-ка, Дима, давай команду за досками. Там за сараем целый штабель.
– Дежурные, айда за мной!
И тут Дима обнаружил трех членов штаба – Любу Райкову и ее подруг, притулившихся на диване.
– А вы что тут бездельничаете? Побежали, побежали!
Две девочки медленно поднялись и пошли следом за ним. Люба Райкова осталась, сердито закутавшись в платок.
Наступили сумерки. Заметно потемнело. При тусклом свете электричества мокрые оттаявшие стены, мокрая мебель таинственно блестели в сизом тумане. Казалось, туристы попали в сырое подземелье заколдованного замка.
– Люба, дай команду все протереть, – попросил Петр Владимирович начальника штаба.
Люба, по-прежнему ежась на диване, проворчала:
– Распоряжения отдает дежурный командир.
– Члены Совета Справедливых занимаются так называемым общим руководством, – насмешливо бросил Дима Топорков. Он тотчас же распределил обязанности – кто в какой комнате будет протирать стены, вещи и даже потолки.
Уже в полной темноте прибыли на автобусе старшеклассники во главе с Владимиром Яковлевичем. Они привезли самое ценное – сорок спасительных матрасов, и восемьдесят теплых стеганых одеял.
Почти одновременно вернулись с «Южного полюса» лыжники, шумливые, смеющиеся, мокрые.
Теперь дача больше не смахивала на мрачное подземелье. Это были хотя и сыроватые, но уже теплые, обжитые комнаты.
Под потолком кухни лыжники протянули веревки, повесили сушить свои куртки и шаровары. Одежда свисала несколькими ярусами по всей кухне. Над самой плитой покачивались десятки ботинок.
Владимир Яковлевич осматривал дом. Расталкивая ребят, перешагивая через ноги лежащих на матрасах, он восклицал:
– Ничего себе дача! Только не на восемьдесят человек, а на двадцать. Впрочем, в автобусе было теснее. Устроимся, устроимся, наподобие шпротов в консервной банке.
После ужина стали думать, как разместиться на ночлег в трех комнатах и в просторной кухне. На самом деле, как втиснуть восемьдесят ребят? Под командой Петра Владимировича и Димы Топоркова соорудили нары, то есть положили доски между стульями, между диванами, кроватями, даже между столами. И пол и нары сплошь застелили матрасами. Девочки легли в двух смежных спальнях, мальчики – в столовой и на кухне.
Пришла старушка, до самых глаз закутанная в шерстяной платок, – это была соседка, врач на пенсии.
– Петруша, вы, я вижу, остались таким же неистощимым выдумщиком, как десять лет назад, – шутливо сказала она. – На этот раз детей привезли. А почему такая сырость в комнатах?
Петр Владимирович объяснил.
– Так вы должны были мне написать, неужели думаете, я не сумела бы вам дачу вытопить? – заволновалась старушка докторша. – Смотрите, если у кого-нибудь поднимется высокая температура, без всякого стеснения зовите меня. Сколько же вы их привезли?
– Около пятидесяти, – после легкого покашливания ответил Петр Владимирович.
– Ах, боже мой, Петруша! Невозможный вы человек! – всплеснула руками докторша. – Как вы их всех разместите? Да давайте ко мне дюжину девочек ночевать!
– В другой дом? Ни за что! Да мы никогда так интересно не ночевали. И отсюда не уйдем! – решительно запротестовали девочки.
Старушка поахала и ушла. Все улеглись спать одетыми, тесно прижавшись друг к другу, сняв только ботинки и лыжные костюмы. Через час стало так душно, что пришлось приоткрыть наружную дверь.
Среди ночи вдруг – бац! Загремели падающие доски, раздался визг, смех. Петр Владимирович повернул выключатель. Что случилось?
Провалились доски второго этажа. Мальчики шестого класса задавили мальчиков седьмого, спавших на матрасах под ними. Опять соорудили нары, опять улеглись.
Петр Владимирович крикнул своим страшным басом:
– Лежите не двигаясь! Все на правый бок! Захотите повернуться на левый – поворачивайтесь только по команде. На животе и на спине спать запрещается.
Он погасил свет. Но разве можно было сразу уснуть в такой необычной обстановке? Только четвертый зычный окрик Петра Владимировича навел порядок и тишину.
ЧТО СДЕЛАЛ МИША КЛЮЧИК
Миша Ключик проснулся. Он только что видел сон. …Лето. Жара. Луг, залитый солнцем. Опушка елового леса. Миша идет и удивляется: почему же луг не зеленый, а светло-лиловый? Он подходит ближе… Да ведь это фиалки! Луг усыпан бледными голубовато-лиловыми душистыми фиалками. Теми самыми… Запах такой тонкий и нежный, что его чувствуешь с закрытыми глазами. Как странно! Ведь душистые фиалки никогда не растут среди луга на солнцепеке, лишь в тенистых кустах или под деревьями, на сырой и черной земле.