Страсть и ненависть
Шрифт:
— Зачем ты принес это сюда? Зачем привел меня сюда? Зачем было его так уродовать, а потом подсовывать мне в лицо!
— Он должен быть рад, что я не сделал хуже!
— Ты настолько больной псих, что хранишь человеческие черепа у себя в саду?!
Он делает шаг ближе, глядя мне прямо в глаза.
— Ты понятия не имеешь, что все это значит, — рычит он сквозь стиснутые зубы. — Ты слепа, если думаешь, что он был совершенством. Если думаешь, что он действительно любил тебя — выплевывает он.
— Он любил меня, — тихо говорю я.
— Он хотел, чтобы ты в это поверила. — Драко едва заметно качает головой. — Этот череп? Это награда для меня самого за окончательное избавление от этого бесчестного ублюдка.
— Просто скажи мне, что он сделал!
Он делает шаг назад, наклоняется и снова кладет череп под цветы. Поднимаясь, Драко говорит:
— Я не собираюсь ничего тебе рассказывать, Джианна.
— Ты чертов монстр. Ты отвратителен. Не могу поверить, что позволила тебе трахнуть меня.
— Ты знаешь, почему позволила мне трахнуть тебя. Ты не можешь сопротивляться мне. Не сможешь отказать мне. Ты знаешь, что я владею тобой, и поэтому в ближайшее время ты никуда не денешься.
Он делает шаг вперед.
— И если еще хоть раз ты так со мной заговоришь, я обязательно сохраню твой череп на память. А теперь заткнись нахрен и тащи свою задницу обратно в свою комнату, пока ты меня окончательно не разозлила. — Он сурово тычет в меня пальцем. Эти темно-карие глаза, кажется, стали на несколько оттенков темнее, даже на солнце, которое светит прямо на нас. Я не хочу уходить, но отказываюсь оставаться здесь.
Рядом с черепом Тони.
Рядом с этими красивыми цветами.
Для одного дня уже достаточно потрясений. Больше я не вынесу. Это слишком для меня. Увидев этот череп, я поняла, что Драко получает удовольствие от такого — а это доказывает, что мне здесь не место.
Я не принадлежу ему — человеку, который гордится тем, что убивает людей.
Не знаю, что папа в нем нашел, но я просто не вижу этого. И я ни хрена не понимаю. Я начинаю думать, что папа был дураком. Любому понятно, что Драко нельзя доверять.
Я уже, черт возьми, думаю, что это он убил папу и пытается притвориться, что был близок с ним. Драко и его мать могут лгать, просто чтобы держать меня на поводке, но какой в этом смысл?
Я больше не говорю ни слова. Поворачиваюсь и быстро убегаю прочь, и не останавливаюсь, пока не добираюсь до своей спальни. Там я сворачиваюсь калачиком под одеялом и плачу до тех пор, пока не засыпаю.
Меня не волнует, что я пропустила ужин.
Что мой желудок урчит от голода.
Меня просто больше ни черта не беспокоит. Я не смогу, не вынесу этого. Не могу постоянно предавать мужа, который не сделал мне ничего плохого.
Я так чертовски сильно скучаю по нему.
Почему он должен был принимать участие в этом нарко-мафиозном бизнесе? Почему не мог быть просто нормальным?
О, конечно.
Потому что нормальные мужчины не возбуждают меня.
Нормальность — это скучно.
Нормальность никогда не была частью моей жизни.
Нормальность, как и любовь, чертовски бесполезна.
Глава 16
День тринадцатый
Я очень боялась сегодняшнего утра.
Вчера был праздник ужаса, и я не думаю, что смогу вынести больше, но сейчас у меня нет выбора.
Когда я просыпаюсь, шторы в комнате закрыты, а на туалетном столике лежит еще одна записка, правда на этот раз без цветов.
У тебя было время побыть в одиночестве прошлой ночью.
Будь на завтраке вовремя и одетой должным образом.
Драко
Вот что говорится в записке, но я разрываю ее и выбрасываю в урну.
Приняв душ, я одеваюсь, а затем расчесываю свои волосы, пока они свободно не спадают волнами.
Снова смотрю в сторону цветов.
Теперь я ненавижу их. Хочу, чтобы они исчезли.
Я поднимаю их, спешу в ванную и выбрасываю в урну — туда же, где записка.
Вода из вазы проливается в ведро. Я смотрю, как все это исчезает, и чувствую удовлетворение.
Я поворачиваюсь и иду к двери. Взявшись за дверную ручку, распахиваю дверь и иду по коридору. У более чем достаточно времени, чтобы успеть к завтраку. Я знаю, если пропущу и завтрак тоже, Драко не будет так добр.
Я восприняла это как знак того, что могу воспользоваться моментом прошлой ночью, потому что он больше не беспокоил меня после того, что случилось в саду. Я даже не слышала, как в два часа ночи он проходил мимо моей спальни. Он оставил меня в полном одиночестве, и я была рада этому.
Бегу вниз по лестнице, притворяясь, что все в порядке, и когда резко поворачиваю направо, врезаюсь прямо в чью-то спину.
Человек медленно оборачивается, и вид его знакомых огромных плеч заставляет меня отскочить назад. Взгляд его темных, угольно-черных глаз впивается в меня. Он так пристально смотрит на меня, что я чувствую, будто он видит мою душу, взывающую о помощи.
Его лысая голова с небольшими шрамами блестит. Вокруг глаз у него бледно-желтые и пурпурные синяки. На переносице повязка, а верхняя губа слегка припухла.