Страсть и ненависть
Шрифт:
Когда он стучит в дверь, она сразу же распахивается. В проеме возникает крупная фигура, и мое чертово сердце замирает.
Уставившись на меня, там стоит Человек-топор.
У него такой взгляд, который ясно говорит, что он собирается разрушить мою гребаную жизнь точно так же, как я разрушила его.
Сейчас его челюсть напряжена, ноздри раздуваются. Он готов разорвать меня в клочья.
— Стой! — кричу я, упираясь пятками в пол. — Оставь меня в покое!
Бэйн толкает меня вперед,
Комната темная, с отвратительным запахом. Стены темного оттенка серого, и здесь очень холодно.
Это что-то вроде погреба, но внутри абсолютно ничего нет. Ничего, кроме единственного складного стула.
— Он уехал? — хриплым голосом спрашивает Человек-топор.
— На весь день. Не вернется следующие шесть часов. У тебя есть время, и не будь с ней очень нежным, — усмехается Бэйн.
Они оба смотрят на меня глазами полными вожделения. Франческа появляется спустя несколько мгновений, касаясь плеча Бэйна.
— Бэйн... может быть, стоит подождать, пока он не уедет на более продолжительное время. Драко узнает. Она расскажет ему.
— Нет, если мы ее потом убьем.
Я тяжело дышу, от страха широко распахнув глаза.
— Мы скажем, что она сбежала, — продолжает он на испанском языке. — Вырежем маячок, подкинем его где-нибудь, чтобы он нашел. Он поверит, что она вырезала его и сбежала.
Франческа с трудом сглатывает, когда я вжимаюсь в угол. Человек-топор идет прямо ко мне, закрывая меня собой.
На его губах такая усмешка, что мне хочется выблевать все, что я недавно съела. Франческа, наконец, уходит, и когда я слышу ее удаляющиеся шаги, мне хочется перерезать ее чертову глотку.
Я знала, что сучке нельзя доверять. Я думала, что у нее доброе сердце. Она хоть любит Драко? Или настолько загипнотизирована и подвластна ему, что ни к кому другому вообще ничего не чувствует?
Любой человек, который может любить, не должен позволить этому случиться!
А ведь это именно то, что ей нужно.
Ей нужно, чтобы я исчезла, и тогда она снова сможет заполучить Драко. Теперь я думаю, что то же самое могло случиться и с другой девушкой. Может быть, она никогда не сбегала. Может быть, они объединились и убили ее, чтобы Франческа снова стала единственной.
— Я присмотрю, — объявляет Бэйн. — А ты поторопись и прибереги немного этой киски для меня. Умираю от желания, как хочу попасть внутрь нее.
Глаза Человека-топора сверкают.
— С красивой сучкой, как эта, я быстро управлюсь.
Бэйн зловеще усмехается, глядя на меня, а затем уходит, закрыв за собой тяжелую дверь.
Тусклый свет горит в дальнем углу, но в комнате стало еще темнее. Человек-топор останавливается рядом и дергает меня за руку, толкая к стене.
Мои ноги бесконтрольно дрожат. Я ищу что-то, чтобы использовать против него, но у него нет оружия.
Возможно, эта цена, которую он должен заплатить для Драко. Никакого оружия, пока он не реабилитирует себя. Что ж, он делает ужасную ошибку, пытаясь вернуть благосклонность Драко.
— Я выберусь отсюда живой, — рычу я. — И позабочусь, чтобы Драко узнал все о том, что ты сделал со мной. Он будет взбешен, узнав, что ты даже просто достал свой член рядом со мной.
Человек-топор хихикает, а затем хватает за переднюю часть моего топика. Он разрывает ткань своими большими, уродливыми руками, как будто это лист бумаги. Звук рвущейся ткани отражается эхом от стен, и мой желудок сжимается.
— Думаешь, мне не насрать? — Он делает шаг назад, разглядывая мою грудь. Затем протягивает руку, сжимая ее.
Снова оглядываюсь вокруг в поисках чего-либо. Хоть чего-нибудь. Но есть только стул. Я могла бы использовать этот стул и разбить ним его голову, но мне нужно действовать быстро.
Человек-топор толкает меня еще ближе к стене, и я не успеваю ничего сообразить, как ударяюсь затылком и сразу чувствую туман в голове.
Когда мое тело оседает от удара, он дергает юбку вниз и мои голые ноги мгновенно обдает холодом.
— Я ждал этого в течение долгого времени, шлюха.
Его ухмылка отвратительна. Он хватает меня за руку, а затем разворачивает и наклоняет к себе. Я чувствую, как его твердый член трется о мою поясницу.
Я позволяю ему сделать это, но сама не отвожу взгляда от стула.
Кроме него я больше ничего не вижу.
Мое сердце грохочет в груди, когда он прижимается членом к моей заднице. Я царапаю стену ногтями и тяжело дышу, когда он хватает за пояс трусиков и злобно дергает их вниз.
«Будь умной девочкой. Никогда не глупи. Быстро думай. Без колебаний. В нашем мире первый инстинкт всегда правильный. Если когда-либо ты будешь в опасности, подумай о том, что бы сделал папа».
Папа...
Это его слова.
Мне было одиннадцать лет, когда он сказал мне их, и я никогда этого не забуду. Я попала в свою первую драку в возрасте четырнадцати лет. Я избила ее так сильно, что меня выгнали из школы и заставили перевестись в другую. Другие школы не хотели меня принимать, поэтому мама оставила меня на домашнем обучении.
Это было лучшее решение, которое она когда-либо принимала.
Она говорила это каждый день, когда мы вместе занимались на кухне.
«Подумай о том, что бы сделал папа».