Страсть на холсте твоего преступления
Шрифт:
— Прошу прощения, я приболел, — отмахивается дядя и вытирает рот ладонью, поворачиваясь к Терезе и улыбается ей. А она… Она стоит пару секунд молча, а потом выдавливает из себя мягкую улыбку, которая касается её изумрудных глаз. Меня поразили, убили и растоптали, словно маленького щенка в подворотне. Она улыбается ему. Израненная и робкая, стоит молча за его тенью и улыбается, будто даёт ему разрешение и поддержку.
Все сели за стол. Приступили изучать меню, которое я выбрал по вкусу Андреаса. Его любимая тошнотворная кухня.
— Тереза, — слышу я справа от себя и сжимаю кулак. Эйвон остался стоять на месте, когда гости расстелись по местам. Я подошел к нему
— Нам нужно сесть и сделать вид, что всё в порядке, Эйвон, — предупреждаю я и тяну его к стулу. Он сглатывает и кивает.
Тереза и Андреас сидят рядом. Они выглядят, как два незнакомца, несмотря на то, что пришли вместе. Он изредка наклоняется к ней и шепчет, обводя рукой её бедро. Я сжимаю вилку, наблюдая за реакцией её тела. Тереза холодна, молчалива и податлива. Она смущенно кивает и утыкается в еду, пока Андреас продолжает рассказывать о похождениях во Франции. Что он с ней сделал? Почему она делает вид, что счастлива, когда я вижу каждую трещину на её мраморной коже?
Моя ошибка. Мой договор. Она находится на расстоянии вытянутой руки, а я жую чертову пасту лингвини.
— И наконец Ирландия. Моя родина. Родина Терезы. Мы долго обсуждали места, где золотцу больше всего понравилось, но она раз за разом произносила Дублин. Я решил сделать для моего золота подарок и через неделю открывается её галерея. Здесь, в Дублине, — его слова сплошное эхо в большом помещении. Я останавливаю руку с бокалом в воздухе и поднимаю свой гневный взгляд на Терезу. Ошибка. Она смотрит на меня. Нескрываемо и прямо разглядывает каждую частичку моего лица и тела. Я застываю, позволяя ей изучить то, что почти стало её три месяца назад. Всё моё тело дрожало под её прикосновением, её маленькие тонкие ручки выводили линии на моём теле, принося вселенское удовольствие. Я смотрю на её шею, ложбинку между грудью, и она вздрагивает. Всё её тело напрягается, но девочка не сводит свои зеленые глаза с моих голубых. Мы смотрим, поглощаем, кричим.
— Это замечательная новость, Тереза! Я поздравляю тебя. И какая же тема будет у выставки? — спрашивает женщина. Тереза смотрит, выжидает, а потом спускается по моему лицу и шее к моей груди и одними губами произносит.
— Alter ego, — произносит она и от звука её голоса и смысла произнесенных слов я сгораю изнутри. Большой огонь размеров с гору Чогори разгорается, поглощая внутренности. Она посвящает свою выставку раздвоению личности, вторичному «Я», которое набито на моей груди. Татуировка, где её пальцы любили выводить линии и буквы.
— Когда я спрашивал у Терезы, что означает тематика её выставки, она говорила слишком заумными словами. Люди хотят узнать больше, золотце. Расскажи им, — говорит дядя и тянется к бокалу наполовину заполненному виски. Тереза молчит, её взгляд направлен к Андреасу, будто они мысленно ведут диалог в своих головах.
— Наша личность строится в результате влияния общества, семьи, образования, которые формируют наше поведение в будущем. Личность помогает нам соответствовать общепринятым стандартам и ожиданиям, скрывая часть себя, которая может быть неприемлемой, вызывая негативную реакцию у других, — она останавливается, её бледные пальцы дрожат, держа бокал с белым вином. Помнится, она не любит белое, её любимое — красное. Мы незнакомцы, знавшие друг о друге всё.
— Наша основная личность и альтер эго зачастую две противоположности. Человек может быть спокойным и холодным,
Андреас встаёт, протягивает руку к Терезе, оставляя легкий поцелуй на тыльной стороне её ладони.
— Руки моего золота — главное моё сокровище, — воодушевленно произносит Андреас и зовет гостей на танец.
Глава 30
Ты в цепи из льдинок себя заковал, захлопнул все двери, весну не впустил. Но бьётся под снегом бесстрашный родник, зажжённая спичка сильнее, чем тьма. Уйдут, разлетятся снежинками дни; не вечна печаль и не вечна зима.
Джио Россо.
Цветущая вишня, свежая листва, стук капели, щекотка волнения в клетке грудной. Он мираж, придуманный больной головой. А может, тёмный незнакомец, крадущий сны? Его голос, глаза и холод. Рассветная дымка. И только взгляд незнакомца, лишь это — всё, что осталось мне. Больно, страшно и безнадежно.
Я делаю глубокий судорожный вдох и поднимаю глаза, касаясь ладонями дорогой ткани пиджака Андреаса. Он улыбается, в его глазах мировая радость и счастье, несмотря на уставший и больной вид. Последний месяц он чувствовал себя плохо, зачастую давился кашлем по ночам до такой степени, что приходилось вызывать врача. На утро он слабо передвигался по дому, ему помогали телохранители и он запрещал мне видеть его таким. Я сама заставила его подпустить меня, когда сложила руку на его плечи и убедила, что я буду рядом. Зачем? Я хотела уничтожить, убить и заставить мучительно умирать на холодном полу. А вместо этого протягивала хрупкую ладонь и помогала. И мой план сработал. Я добилась своего.
Мы плавно танцуем по залу и молчим. Я лишь на секунду оглядываюсь на стол и вздрагиваю, когда не замечаю любимую мужскую фигуру, на которую тайком засматривалась весь час. Мой сон сбылся. Моя надежда воскресла. Я ехала и знала, что Харрис будет на ужине по поводу приезда Андреаса. И с трепетом моё сердце сжималось каждый сделанный шаг в сторону ресторана. Знакомые линии плеч, лопаток и крыльев. Я мечтала коснуться его спины и провести ладонью по силе его мышц. Настолько мечтала, что до крови стерла ладони под столом. Привела себя в чувство.
Увидела его и трещины сдвинулись, ломаясь и превращаясь в окрыленных свободных птиц. Свежий глоток горного воздуха, когда на протяжении долгого времени не могла дышать.
— Ты чувствуешь себя хорошо? — тихо спрашиваю я. Рядом с нами танцует пожилая пара, одни из знакомых Андреаса, романтично посмеиваясь.
— Я думаю, стоит вернуться в особняк. Я устал, — говорит он и тяжело вздыхает. Его болезнь прогрессирует.
— Иммуномодулятор? — спрашиваю я, совершенно апатичным голосом робота. Андреас улыбается медвежьей улыбкой и качает головой.