Страсть окаянная

Сухов Евгений Евгеньевич

В машине, кроме него и самой пленницы, было еще трое. Водитель, пассажир на переднем сиденье, лица которого Лена не могла видеть, и она сама, зажатая двумя здоровыми парнями на заднем сиденье.

Опомнившись, Лена истошно завизжала. Но было поздно. Водитель выжал на полную педаль газа. «Мерседес» сорвался с места с такой скоростью, что ее буквально вдавило в спинку сиденья.

– Что вам надо? Кто вы такие? – испуганно залепетала Епифанова.

Кавказец справа от нее с невозмутимым видом смотрел в окно. Похоже, что он не собирался вступать с ней в диалог.

Тогда Лена попыталась привлечь его внимание, изо всех сил пихнув соседа локтем в плечо. Парень только оскалился. Его толстые губы разошлись в улыбке, обнажив белоснежные ровные зубы.

Лена сделала вторую попытку закричать, но вместо этого получился лишь истеричный плач. Тогда она, держась за спинку переднего сиденья, попыталась ухватиться за ручку дверцы со стороны кавказца. Ей удалось дотронуться до ручки. Но тот одним движением отбросил ее назад.

– Сиди! – бросил кавказец. – Спокойно!

Лена упала вперед, уронив голову себе на коленки. Прикрыв оголенные бедра складками юбки, она уткнулась лицом себе в ладони.

– Что вам надо от меня?! Скажите сразу. Я просто хочу знать. Я не буду сопротивляться. Вас и так четверо. Вы можете сделать со мной все, что захотите!.. – исступленно говорила она.

С разных сторон послышались смешки. Лена подняла голову.

– Ну! – уже более требовательно произнесла она.

Епифанова и сама удивилась тому, насколько твердо прозвучал ее голос. Тем обиднее было то, что за этим последовала лишь гробовая тишина, а затем снова издевательские смешки.

Лена стала оглядываться, рассматривая пассажиров «Мерседеса». Слева от нее сидел какой-то бесцветный тип довольно крепкого телосложения. Его русые волосы были коротко острижены. Небольшие, глубоко посаженные глазки смотрели в одну точку на стекле автомобиля. Впереди за рулем расположился довольно почтенного возраста мужчина. Лена с надеждой уставилась на его профиль. Водитель заметил ее взгляд в зеркале заднего вида. Когда он на мгновение повернулся назад, надежда быстро улетучилась. Отвратительный похотливый взгляд старого ловеласа. Лена съежилась.

– Успокоилась? – раздался голос сидевшего рядом с водителем человека.

Интонации показались Епифановой знакомыми. Она затихла, ожидая, что же произойдет дальше.

– Вот и молодец! – Мужчина на переднем сиденье развернулся к ней.

Лена обмерла. Это был Мелихов. Несколько секунд они оба молча смотрели друг на друга.

– Что вам надо? – неуверенно повторила Епифанова, глядя в глаза своей недавней жертве.

– А ты неплохо танцуешь, – сказал режиссер.

– Это все... из-за того танца? – неуверенно спросила Лена.

– Не только! Скорее из-за полотна Рубенса.

– Что? – удивленно переспросила Лена.

– После нашего с тобой танца у меня из дома украли полотно Рубенса «Снятие Христа с креста».

– Но я здесь ни при чем... – попыталась возразить Лена.

– Ты, возможно, здесь и ни при чем, – Мелихов усмехнулся. – Я не спорю. Зачем тебе полотно? Но ключи, которые ты украла у меня во время танца!..

– Что? – вновь воскликнула Епифанова.

Испугавшись своего голоса, она опустила взгляд. – Но я не крала у вас ключи! Честное слово!

– Нет-нет! Конечно, нет! Но кто же их тогда украл? – Мелихов смотрел на нее в упор.

– Я не знаю. Понятия не имею... – Помолчав немного, Лена добавила: – Я не крала у вас ключи. Я... я украла у вас портсигар. Простите меня, пожалуйста. Уверяю вас. Это все только ради... ну, адреналина, что ли! Ради интереса. Извините меня...

– Не понимаю... – невозмутимо произнес Мелихов.

– Просто вы... Вы же – очень известный человек. Вы – знаменитый... А мы... ну... – Лена замялась, не зная, как лучше объяснить режиссеру произошедший казус. – Мы, то есть несколько ребят, мы образовали, ну... клуб, что ли. Да, клуб! Понимаете, мы собираем тотемы...

– Тотемы? – не скрывая удивления, переспросил Петр Павлович.

– Да. То есть вещицы, которые принадлежат известным личностям.

– Известным личностям? И много у тебя таких вещиц, принадлежащих известным личностям?

– У меня их нет вообще! Я их отдаю... – Епифанова осеклась. – Я их отдаю друзьям. Честное слово! У меня сейчас даже нет вашего портсигара. Но я его вам верну... Клянусь! Только отпустите.

– Отпустим, конечно! Только попозже, – жестко сказал Мелихов. Легкая улыбка сошла с его лица. – Портсигар я тебе дарю, девочка. Можешь его не возвращать. А вот картину, милая моя, я тебе простить не могу!

– Но...

– Тихо! – Мелихов поднял перед собой ладонь так, чтобы это было видно девушке. – Тихо! Ты должна будешь вернуть мне картину!

– Но я не...

– Ты знаешь, сколько стоит это полотно?

Лена отрицательно помотала головой:

– Нет.

– Так вот! Это полотно стоит семь миллионов долларов.

– Не может быть! – воскликнула Епифанова.

Мелихов отвернулся от нее и продолжал:

– Ты знаешь, что я – человек состоятельный? – спросил она.

– Да, – робко произнесла Лена.

– Ты веришь, что у меня могли быть дома произведения высокого искусства?

– Да, – вновь подтвердила она.

– Так вот, я даю тебе неделю на то, чтобы ты вернула мне мое полотно.

– Нет...

– Да! Как тебя зовут? – спросил Мелихов.

Он вновь повернулся к девушке.

– Лена, – виновато ответила девушка.

– Лена? Отлично! Так вот, Лена... Ты не будешь отрицать, что вызвала меня на танец, чтобы украсть портсигар?

– Нет, не буду! Я действительно вызвала вас на танец из-за того, что мне нужен был ваш портсигар.

Мелихов улыбнулся.

– Хотя ты и неплохо танцуешь... Картину тебе вернуть придется. Тогда, во время танца, ты кинула на пол мой пиджак. Выключили свет. И в это время из кармана пиджака украли портсигар. Но затем кто-то вытащил и мои ключи.

– Этого не может быть, – неуверенно проговорила Епифанова. – Этого просто не может быть!

– Но это так. Я тебе больше скажу. Кто руководит вашим клубом?

Лена промолчала.

– Кто? Не Тимофей Арканов случайно? – Мелихов прищурился.