Страсть окаянная

Сухов Евгений Евгеньевич

– Все из-за этого портсигара, – сказала она.

– Это я уже понял. Давай по порядку, – сдержанно произнес Константин.

Все еще всхлипывая и вытирая слезы с лица, девушка поведала ему о тех событиях, которые произошли с ней после того, как они расстались в ресторане. О том, как ее преследовал неизвестный, как затащили в машину, о разговоре, который у нее состоялся с Петром Павловичем... Климов слушал Лену молча и внимательно. Старался не упустить ни единого слова, хотя суть стала понятна едва ли не сразу. Обычная стандартная

подстава. Но вот с чьей стороны? И зачем?..

Когда Лена дошла в своем повествовании до того места, как обнаружила труп Арканова, Климов удивленно вскинул брови. Тимофей в его представлении был подозреваемым номер один. Резонно стало бы предположить, что идея подставить его и Лену принадлежала именно Арканову. Но его убийство... Это уже совсем дерьмово. Подстава с мокрухой...

Епифанова замолчала. Слез уже не было.

– Ты руками там ничего не трогала? – спросил Климов.

– Где?

– В доме у Тимофея.

– Не знаю... Да и какое это уже имеет значение!..

– Не скажи...

– Я и так по уши в неприятностях, Костя.

Климов не мог не отметить, что даже без косметики и с заплаканным лицом Лена не потеряла своей природной привлекательности.

– Где я возьму эту чертову картину для Мелихова? Или необходимую за нее сумму? Это же бешеные бабки!..

– Надо полагать...

– Ты ведь не брал у него ключи от квартиры?

– Нет! Конечно, нет! О чем ты говоришь, Ленок? Я...

– Прости, – ее глаза вновь увлажнились. – Я просто не знаю, что и думать. Влипла я капитально...

Климов подался вперед и коснулся пальцами ее лица. Легким воздушным касанием смахнул слезы. На его губах появилась улыбка. Но не такая, какую она видела в ресторане или раньше. Грустная улыбка.

– Не ты влипла, а мы, – произнес он.

– Мы? – удивилась Епифанова. – А ты-то здесь при чем? Мелихов ведь наехал только на меня. Тебя он даже и не видел...

– Я знаю. Но не в моих правилах бросать напарников на произвол судьбы. Это было наше общее с тобой дело, а значит, и последствия его для нас тоже будут общими. Ты пришла, рассказала мне...

Лена гордо вскинула голову.

– Я пришла не для того, чтобы ты разделил со мной участь. – В ее голосе засквозили нотки высокомерия, и это заставило Климова улыбнуться еще раз.

– Нет? А зачем тогда?

Она смутилась.

– Я не знаю... Мне не к кому было больше пойти... Некому было рассказать.

– Ясно. – Он обнял ее и притянул к себе. Лена не стала сопротивляться. Сегодня у нее не было на то ни сил, ни желания. – Но тебе не нужно меня ни о чем просить. Я и сам все отлично понимаю. И сам принимаю решения. С двенадцати лет, между прочим. Мы будем выкручиваться из дрянной ситуации вместе. И это мое окончательное слово, милая.

– Но как? – Лена слегка отстранилась и подняла на него красные от слез глаза. – Как мы будем выкручиваться? У тебя есть какие-то идеи? Или мы просто подадимся в бега? В Штаты? В Европу?

– Нет, убегать мы никуда не будем, – серьезно ответил Климов. – Во всяком случае, пока.

– Тогда что же?

– А вот это надо обдумать.

Константин встал и принялся нервно расхаживать по комнате из угла в угол, заложив руки за спину. Епифанова молча наблюдала за ним со стороны. Ей хотелось хлебнуть еще минералки, но попросить Климова об этом она не решалась.

Наконец он остановился и щелкнул в воздухе пальцами. Большого оптимизма в глазах у Климова не наблюдалось, но Лена поняла, что какая-то идейка в голове у ее недавнего напарника все-таки созрела.

– Что?

– Я не думаю, что Мелихов – такой уж дурак, – издалека начал Константин. – Наверняка он отлично понимал, что таких денег у тебя нет. И картины нет. Даже если ты способствовала ее похищению, относительно дальнейшей судьбы полотна заказчики посвящать тебя не стали бы. Значит, ему не нужны от тебя ни деньги, ни картина...

– Что же ему тогда нужно?

– Сотрудничество, – Климов полез в карман за сигаретами. – Я так думаю. Насколько я слышал, Мелихов – коллекционер... Но не все можно купить официально, милая.

– Перестань называть меня «милая», – не удержалась от возражения Лена.

– Хорошо, не буду. Сейчас речь не об этом. – Он закурил. Резко и нервно. – Готов поспорить, у Мелихова созрела мыслишка склонить тебя к сотрудничеству.

– К какому еще сотрудничеству? – Епифанова еще плохо соображала и никак не могла ухватить то, к чему клонил Климов.

– К такому же, как и с Тимофеем. Только в более крупных масштабах.

– То есть опять кражи?

– Они самые.

– Так, может, он сам и осуществил эту подставу? – предположила Лена.

– Очень может быть. – Климов придвинул ногой стул и опустился на него верхом. – Я считаю, мы должны позвонить этому типу и поговорить с ним. Назначить встречу, а там... Глядишь, что и выплывет. В конце концов, это же не с ментами иметь дело.

– Ты думаешь?

– Попытка – не пытка, – философски изрек Константин, не замечая того, что пепел с его сигареты падает на пол. – У тебя есть идеи получше?

– Нет.

– Тогда...

Он вынул из нагрудного кармана рубашки мобильник и принялся набирать на нем какие-то цифры.

– У тебя есть номер его телефона? – подозрительно прищурилась Лена.

– Откуда? Я звоню на киностудию. Сейчас увидишь. Выуживать информацию – это мой конек, милая.

Епифанова не стала в очередной раз его осаживать, хотя это обращение «милая» коробило ее до глубины души. Но сейчас имелись вопросы и поважнее, которые, кстати, согласился решить именно Константин. Лена испытывала по отношению к нему чувство благодарности. И хотя по-прежнему ничего еще не было сделано и ничего не решено, но после общения с ним ей стало немного легче.